Доминика.
— Р-и-и-м! — зову я.
— Ни за что!
— Римман!
— Я сказал нет! Не позволю тебе превратить меня в гребаного пингвина! — рычит он из нашей комнаты.
— Римман Равьёзо, не смей ругаться при детях, сейчас же одень этот чё…красивый смокинг и выходи!
— Мам, а что значит глебаный? — спрашивает наш четырехлетний сын Рейф.
— Это значит очень красивый, котеночек, — отвечаю я и рычу через дверь. — Римман, вот теперь у тебя, правда, проблемы! Если ты сейчас же не выйдешь и именно в том виде, который я ожидаю, то я завтра же поеду проведать свою территорию и, думаю, задержусь там на пару недель!
— Какого… — вовремя прикусывает язык Римман. — У тебя очередной цикл со дня на день!
— Правда, что ли? А я и не знала!
— Ты обещала, что мы попробуем еще раз!
Ну да, я обещала ему, что мы попробуем еще раз. Римман обожает наших сыновей, но каждый день скулит мне, как хочет дочку, похожую на меня.
— А ты мне обещал, что на эту нашу годовщину ты выйдешь со мной в свет.
Дверь резко распахивается, и появляется Римман в смокинге, и при виде супруга у меня перехватывает дыхание. Господи, ведь, наверное, нельзя же даже спустя пять лет быть настолько безумно влюбленной в своего мужа и испытывать желание раздеть его и закрыться в спальне на пару дней каждый раз, когда я его вижу. У меня же не открылся рот?
— Судя по твоему похотливому взгляду тебе нравится то, что ты видишь? — его мрачное лицо просветляется при виде моей реакции.
— Ты даже не представляешь насколько! — улыбаюсь я, продолжая раздевать его взглядом.
Рим тоже расплывается в ответной улыбке, но потом окидывает меня взглядом, в котором разгорается голод и снова хмурится.
— Не хочешь ли ты сказать, что ты собралась выйти в этом… наряде.
Я закусываю губу.
— Именно.
Глаза Рима сужаются в гневе.
— Даже. Не. Думай! — и это он еще не видел моё платье со спины!
— Рим, котик мой, мы и так уже опаздываем в ресторан, — я разворачиваюсь и, подхватив нашего младшего сына на руки, шагаю к лестнице и слышу нечто, похожее на придушенный рёв.
— Ники! Я, черт возьми, видел твои ягодицы, когда ты наклонилась! Каждый долбаный самец, у которого уже встает, будет жрать тебя глазами в этом ресторане.
— Ну, тогда тебе должно быть вдвойне приятно, что дотронуться позволено только тебе. К тому же это хоть чуть-чуть уравновесит наши шансы. Думаешь, мне очень нравится, что где бы мы ни появились, все особи женского пола готовы из трусов выпрыгнуть, чтобы привлечь твое внимание?
— Котенок мой, ты же знаешь, что я никого, кроме тебя не вижу, — Римман догоняет и умудряется нагло притереться ко мне, дав почувствовать свою эрекцию и лизнув обнаженную спину.