– Завтра?
– Завтра, – повторяет он. – А там посмотрим.
– Ты невыносим! – развернувшись, я гулко топаю к выходу, а он сидит на своем месте и коварно смеется мне в спину.
– До вечера, малышка. Будь умницей!
Я вышагиваю в приемную.
Секретарша по-прежнему торчит на своем месте, пялится на меня с тупой рожей.
Чего уставилась, выдра?!
– Счастливо, Элисон, – небрежно бросаю я, отдаляясь в сторону лифтов.
– Кэтрин, до свидания!
– Послушай, это отличное предложение. Главное – не позволяй им сесть тебе на шею и дело в шляпе, – без остановки трещит Кейн, уговаривая меня на самую бесполезную сделку в моей жизни.
– К тому же ты ведь хотел выйти на европейский рынок? Это твой шанс!
Шанс?
Я молча заламываю бровь.
Да после такого шанса мне придется сидеть на хлебе и воде, ибо я разорюсь.
– Я подумаю, – коротко отвечаю я, даже не взглянув в его сторону.
Брюс глубоко вздыхает, прекрасно понимая, что мое «подумаю», увы, означает «нет».
– Ты невыносим! – он обреченно разводит руками. – Знаешь, я ведь и обидеться могу.
– Обидеться? – я наконец поднимаю на него глаза, искренне удивленный. – Почему?
– Почему? – фыркает он. – Мало того что ты не поздравил меня с днем рождения, так в довершение ко всему еще и отказался от сделки, над которой я горбатился три недели без продыху.
– У тебя сегодня день рождения? – пытаюсь вспомнить, какое сегодня число, но все тщетно. – Прости, я не знал.
– Ну естественно! Кого волнует старый никому не нужный слуга?
– Извини, Брюс, – повторяю я с виноватым видом, – я просто устал… Поздравляю! Сколько тебе стукнуло?
– Нет, ну вы только поглядите на него! Не знаешь, сколько мне лет?
– Сорок один, два? – осторожно отгадываю я.
– Сорок четыре!
Вау.
– А ты неплохо сохранился, – говорю я, смерив его оценивающим взглядом. – Я бы ни за что не догадался.
– Бог с тобой, невеж да. – Он забирает со стола свою знаменитую серую папку и гулко марширует к выходу, вызывая во мне улыбку.
Брюс работает у меня с тех пор, как я основал ED Group, и после моей семьи он, пожалуй, единственный, кому дозволено разговаривать со мной на «ты», изредка повышая на меня голос. Конечно, его порой заносит, и мне приходится остужать его пыл, но в какой-то степени он мое доверенное лицо и я рад, что это остается неизменным.
– Пойду займусь очередным бесполезным делом, – на ходу ворчит он, – а ты думай-думай. Кстати, счастливого Рождества!
И он туда же.
Чего они носятся с этим Рождеством?
Кейн прикрывает за собой дверь, а я разворачиваюсь в кресле и смотрю на бескрайнюю панораму Манхэттена.
Ненавижу праздники. Особенно если они навевают неприятные воспоминания. Еще эти подарки…