– Нравится?
– Очень.
Глотнув из своего бокала, я расставляю колени шире. Терпкий привкус вина лишь усиливает мое желание, и я плотно стискиваю зубы, чтобы не зарычать.
– Я бы хотела залезть под этот стол и сделать тебе минет, – пылко заявляет Кэтрин, вынуждая меня отодвинуться и опасливо оглядеться.
– Прекрати, – хриплю я, приняв удобную, насколько это возможно при такой эрекции, позу. – Ты переигрываешь.
Она смеется.
– О, неужели? И кто же из нас двоих теперь ханжа, а?
– Похоже, что я.
Спустя пять мучительных минут нам наконец приносят еду, и я ненадолго отвлекаюсь от своих бурных фантазий и успокаиваюсь. По мере того как мы с аппетитом уплетаем запеченного сибаса, Кэтрин делится со мной переживаниями насчет предстоящих съемок, и мне ничего не остается, кроме как подбодрить ее.
– Не волнуйся, детка. У тебя все получится.
– Ты так считаешь?
– Конечно.
Заметив сбоку какое-то движение, я механически поворачиваю шею в ту сторону и, встретившись глазами с проходящей мимо нас женщиной, впадаю в оцепенение.
Срань господня. НЕТ.
Застыв с вилкой в руке, я сижу и беззвучно таращусь на нее, словно увидел призрака, а она в свою очередь испепеляет меня ненавидящим взглядом. На секунду мне даже хочется вскочить и унестись прочь, настолько мне неприятно.
– Роберт! Эй, ты слушаешь меня?
– Да… да, прости. Что ты сказала?
– Кто это? – спрашивает Кэтрин.
– Это? – я мешкаю, – знакомая моей матери. Бывшая. Они не общаются. – Я выдавливаю из себя фальшивую улыбку и привстаю. – Ты уже поела?
– А что, не терпится затащить меня в постель? – она беззаботно хихикает.
К счастью, мои скверные эмоции не коснулись ее настроения.
– Не терпится, – отвечаю я, мечтая побыстрей свалить отсюда.
– Тогда идем.
Я подзываю к нам официанта.
– Запишите все на мой счет, мы торопимся.
– Хорошо, сэр. Приятного вечера!
Мы выходим из ресторана, и на меня накатывает облегчение.
Зачем, черт подери, она прилетела в Нью-Йорк?
* * *
Это не первый раз, когда я забронировал номер «Ty Warner penthouse». Однажды я уже ночевал здесь с Лесли Куин – топ-моделью, которую подцепил на вечеринке одного мужского журнала. Прошел ровно месяц со дня смерти Мануэлы, и я тогда пустился во все тяжкие. К тому же я был вызывающе примитивен в своем стремлении выпендриться перед любой долговязой шлюшкой, которых таблоиды величественно именуют знаменитостями. Странно, но я даже толком не помню той ночи. Я был убит горем и ни черта не соображал.
– Итак, мистер Эддингтон. Теперь, когда мы наконец остались наедине, что вы намерены со мной делать? – кокетливо вопрошает Кэтрин, подступив к краю кровати.