Я засмеялась.
— Не всей. Тут один мой друг разыгрывает роль Санты для девочек. Прямо сейчас он принимает от них рождественские заказы.
Лицо Андреа смягчилось, напомнив мне выражение, которое я уже видела на лицах других взрослых.
— Это очень мило с его стороны. И с твоей тоже.
— Хочешь поговорить с ним, пока он не ушел? — спросила я.
Андреа поморщилась и машинально похлопала себя по волосам.
— Теоретически да… но бог мой, я выгляжу ужасно.
— Поверь мне, — сказала я, — ему абсолютно все равно.
Когда я спустилась вниз, Кайла уже закончила беседу и Картер пытался получить список желаний от Бренди, которая категорически заявила ему, что на колени ни за что не сядет.
— Думаю, вам придется немало потрудиться, чтобы выполнить их заказы, — сказала она с искренним чувством.
— А ты сама ничего не хочешь? — спросил Картер самым густым сантовским басом.
— Боюсь, ничего, что вы могли бы мне дать, — ответила Бренди и перестала улыбаться. — Но все равно спасибо.
Картер посмотрел на нее тем пронзительным взглядом, которым, бывало, испытывал меня, казалось, проникая в самую душу.
— Да, — согласился он. — Ты права. Но я могу отдать тебе все свои молитвы и надежды на лучшее.
Бренди глядела на Картера во все глаза, завороженная его взглядом, и молча кивнула. Не думаю, чтобы она понимала, какой силой обладал предложенный ей дар — все молитвы ангела, но она наверняка почувствовала искренность и твердость намерения в его словах.
— Спасибо, — повторила она.
Я взяла Картера за руку.
— Их мама хочет поговорить с тобой, Санта.
Он встал и пошел следом за мной к лестнице. Мы прошли мимо Яна, который снисходительно наблюдал за нами.
— Ты не спросишь, чего хочу я?
Картер остановился и оглядел его с головы до ног.
— Сожалею, но моя лавочка не обслуживает шикарных оборванцев. — И Картер пошел дальше вслед за мной, несмотря на протесты Яна по поводу того, что у него «винтажный» стиль, а «шикарные оборванцы — это фанаты поп-звезд».
Если Андреа и чувствовала себя неуютно от мысли о встрече с незнакомцем, то ей прекрасно удалось это скрыть. Когда Картер вошел в спальню, на лице Андреа отобразилось восторженное умиление, что напомнило мне Кайлу. Андреа не могла почувствовать того, что ощутила ее маленькая дочка, но, думаю, она уловила частицу исходившей от Картера благодати. Он остановился в ногах кровати и изящным движением снял с головы красную шапку, обнажив ряды белых кудряшек.
— Это мой друг Картер, — сказала я, удостоверившись, что никто из детей не увязался за нами.
— Миссис Мортенсен, — сказал Картер, оставив актерство. — Очень рад с вами познакомиться.