"Вот вам. Можете рисовать, кто что хочет. Нарисуете, потом посмотрим все вместе, у кого лучше получилось".
Дети окружили стол, стали разбирать бумагу, карандаши и ручки. Тем, кто был поменьше ростом и не мог дотянуться до стола, Президент стал подставлять стулья и усаживать их или ставить маленьких на стулья. Убедившись, что ему удалось увлечь детей рисованием, Президент снова подошел к своей трибуне, улыбнулся телезрителям, набрал воздуха в легкие, собираясь продолжить речь, но не смог. К нему подошел маленький мальчик и стал дергать его за брюки.
- Что такое? Тебе чего?
- Пи... - сказал малыш.
- Что?
- Пи...
- Пи, ни. Ты, значит, в туалет хочешь? - и Президент снова посмотрел на дверь, ведущую из кабинета.
Дверь отворилась, и сразу двое помощников или охранников Президента быстро устремились к нему. Один из мужчин со строгим и несколько напряженным лицом наклонился, взял малыша за ручку. Но ребенок, не отпуская штанину президентских брюк, изловчился, выдернул ручку из руки увлекающего его из кабинета строгого мужчины и сделал в сторону других подошедших мужчин протестующий жест. Вошедшие мужчины растерялись. Малыш снова поднял личико, и, глядя снизу на Президента, снова дернув его за штанину, произнес:
"Пи" - и чуть присел.
- Не ко времени ты со своим "пи". Да еще и привередничаешь, - сказал Президент, быстро взял малыша на руки, извинился перед журналистами, направился к выходу, сказав на ходу: "Мы быстро" - и вышел.
На экранах сотен миллионов телевизоров телекамеры показывали, сменяя картинки, играющих, рисующих, разговаривающих друг с другом детей. Наиболее часто показывали президентскую трибуну, за которой никого не было. И тогда со своего места встала маленькая Даша. Она взяла стул, подтащила его к президентской трибуне, залезла на стул, посмотрела на журналистов, в объективы направленных на нее камер, расправила бантики на своих косичках и начала говорить:
- Меня зовут Даша. А наш дяденька Президент - хороший. Он сейчас придет. Он придет и все вам расскажет. Он немножко волнуется. Но он сможет всем рассказать, как будет хорошо везде-везде на земле. И что нас никому не надо бояться. Мне братик Костя рассказывал, как теперь боятся детей, потому что я взорвала большие новые ракеты. А я не хотела их взрывать просто так, я только хотела, чтобы папа не уезжал от нас надолго и чтобы папа не думал так много об этих ракетах. И не смотрел на них. Лучше на маму пусть смотрит. Она же лучше всех ракет. И она радуется, когда папа на нее смотрит и разговаривает с ней. А когда уезжает надолго или на ракеты смотрит, мама грустит. А я не хочу, чтобы грустила мама. Костя, мой братик, он очень умный и рассудительный, и Костик сказал, что я напугала многих людей. Я больше не буду взрывать. Это совсем не интересно. Другие занятия есть очень важные и интересные. Они радость для всех приносят. А ракеты вы сами разберете. Разберете, чтобы никто никогда их не взрывал. А нас не бойтесь, пожалуйста.