– У меня назначена встреча в Берлине.
– Видали! Встреча в Берлине – ну прямо шпионский роман.
– Ничего особенного. Совсем не так захватывающе, как приковать себя к ограде Букингемского дворца.
– Абсолютно ничего захватывающего. Это растерянность, страх и жуткое неудобство. Ты не представляешь, как народ озлобился. Нас освистывали, в нас плевались, даже женщины. Полиция вела себя ужасно. Словно мы представляли угрозу. Какая угроза от женщины, прикованной к ограде?
– В конце концов вы победите. Настанет день, когда дискриминация по половому признаку будет противозаконной.
– Дискриминация по половому признаку. Великолепно сказано! Будем надеяться, ты пророк. Ведь, как ни крути, женщины держат половину неба… Ладно, давай-ка оставим будущее и сосредоточимся на настоящем. Коль это наша единственная ночь, от нее надо взять что только можно.
После второго захода они опять лежали в темноте, Бернадетт курила. Стэнтон чуть было не соблазнился затяжкой от ее сигареты. Но удержался. Он и так потратил немало сил, дабы не вышло «любви втроем», и не хотел давать Кэсси повод вновь возникнуть у кровати – мол, Тесса опять принесла из школы листовку с изображением сгнившего легкого.
– Я тебе завидую – ты едешь в Берлин, – сказала Берни. – Когда-нибудь я тоже там побываю. Моя заветная мечта – встретиться с Розой Люксембург. Ты о ней слышал? Я сомневаюсь, что англичане вообще о ней знают, но ты поражаешь своей осведомленностью.
– Конечно, я о ней слышал. Адепт марксистской экономики, жуткий раздражитель для правящих кругов Германии. – Стэнтон хотел еще добавить, что она организовала немецкую революцию и плохо кончила – на улице ее насмерть забили молодчики военизированного отряда, – но вовремя вспомнил: это случилось позже. А теперь, может быть, не случится вообще.
– Ты потрясающий! – восхищенно сказала Берни. – Сколько британских военных слышали о Розе Люксембург? Всего один на целом свете, и я лежу с ним в постели.
Она поцеловала его крепко и страстно.
Стэнтон про себя улыбнулся. Он всегда знал, что научная степень по истории когда-нибудь пригодится.
– Она удивительная женщина, – задумчиво проговорила Бернадетт. – Я перед ней преклоняюсь. Очень умная, очень страстная, очень смелая и очень значимая.
Немного погодя Стэнтон уснул.
Впервые за долгое время он слышал стук сердца женщины, лежавшей рядом, и, уплывая в сон, с удивлением осознал, что счастлив. Счастлив этой минутой. Счастлив голым лежать с Бернадетт Бёрдетт.