Эта мысль промелькнула в голове, но, не укрепившись, исчезла.
У Зои сейчас были проблемы поважнее.
— Да что вы говорите! — бушевала она и, не придумав ничего лучшего, подняла колено, желая ударить мрасса в пах. Так сильно, чтобы его скрючило от боли.
И этому порыву не позволили осуществиться. Мрасс умело ушел от удара, прижав девушку сильнее, едва ли не расплющивая о стену, и лишая доступа к кислороду.
— А будешь драться, приглашу медбрата, чтобы угомонил! — яростно прорычал Юлиан. Впервые за время их недолгого знакомства на его лице отразилась хоть какая‑то эмоция, кроме скуки, пусть и негативная.
При упоминании о медбрате и психотропных препаратах Зоя притихла. Но ненадолго. Ее хватило ровно на десять секунд, после чего она снова взорвалась:
— Да что вы творите?! Думаете, я вещь, которой можно распоряжаться? Ширас — женщина — инкубатор? Так? Почему вы молчите?
К гневу примешивалось бессилие. Зоя смотрела в темные глаза мужчины, и в глубине души зарождался страх. А он не шутит, когда говорит, что она в его власти. Он ее купил.
КУПИЛ.
Как машину. Как кухонную технику.
И относится к ней именно, как к приобретенному имуществу.
Но она‑то с этим не согласна!
— Потому что ты кричишь! И твой крик меня раздражает! В моем доме не принято столь бурно выражать эмоции!
— Да мне плевать…
Зоя заерзала, пытаясь отодвинуться от мрасса.
Это было ошибкой.
Роковой.
Она сразу почувствовала изменения, произошедшие с мужчиной.
Более того, она почувствовала его возбуждение.
Эрегированный член уперся в бедро.
Губы мужчины дрогнули в циничной ухмылке.
— Что же ты замерла, замолчала? Продолжай! Мне даже становится интересно! — и он выразительным жестом, не оставляющим сомнений в дальнейших действиях, повел бедрами.
— Вы меня изнасилуете? — выдохнула Зоя, приготовившись бороться до конца.
Она больше не будет жертвой…
— Думаю об этом, — последовал бескомпромиссный ответ.
— Я буду сопротивляться, — голос упал до шепота.
Где были ее мозги, когда она ворвалась в его спальню в нижнем белье?
— Это будет даже интересно.
— Вы не посмеете…
— Проверишь?
— Не надо, — буркнула Зоя. Она готова унизиться, лишь бы ее не тронули.
— А что? Куда подевалась твоя смелость? — темные глаза прищурились и пытливо уставились в лицо девушки.
— Испарилась. Отпустите меня.
— Не хочу.
— Вам доставит удовольствие насилие?
— Пока не знаю. Зато тебя на место поставлю, ширас.
Последнее слово особенно резануло слух Зои. В его устах оно звучало, как оскорбление. Унижение.
— Не надо. Уже поставили.
— Сомнительное заявление, судя по твоему неуравновешенному поведению, — он продолжал исследовать ее лицо.