Дома быстро доел утреннюю гречку, выпил чашку чая, снес грязную посуду в раковину умывальника и отправился в душ. Вспомнилось, как мать выстригала ему волосы, перепачканные в варе, большими и тупыми ножницами: Мальцов с приятелями играли в пиратов на крыше строящегося дома, измазались с ног до головы растаявшим на солнце варом, которым проливали рубероид, положенный поверх бетона. Отец тогда посмеялся над его искромсанной шевелюрой и отругал мать, сказал, что надо было оттирать вар керосином. Керосина у него не было, Мальцов даже не знал, продают ли его теперь, а брить голову наголо очень не хотелось. Он намылил голову и врубил горячую воду так, что едва смог терпеть. Каменная смола оказалась не столь стойкой, как строительный вар, поддалась-таки едкой щелочи хозяйственного мыла и зубьям расчески, пенно-коричневая грязь стекла в сливное отверстие, и он, облегченно вздохнув, встал под холодный душ. Растерся махровым полотенцем и ощутил себя заново родившимся.
Поскорей вернулся к столу, расчистил его и принялся чертить в толстой амбарной тетради схемы, сверяясь со сделанными под землей замерами. План первой пещеры был нарисован ранее, теперь он присоединил в нему проход в тамбур, отметил полочку с крестом, изобразил проход с нишами-светильниками, очертил почти круглый тамбур с заложенной дверью и, наконец, присоединил к общему плану молельню с саркофагом в дьяконнике, выделив штрихом скамейки по стенам и жирной линией – столбы с изображениями святых Романа и Давида. В легенде к получившейся схеме отметил надписи на церковнославянском и приложил зарисовки двух процветших крестов. В схеме тамбура описал дверной проем, размеры плинфы, трещину, добавив со знаком вопроса замечания: «Прав Маркштейфель? Первоначальная башня? Копать снаружи, под разломом кладки!»
Вопросы, возникшие по ходу подземной разведки, он бы никогда не забыл, они неотступно крутились в мозгу, но научная дисциплина требовала фиксации открытого на бумаге. Закончил работу за полночь и уже в кровати в который раз перечитал «Житие святого Ефрема», недавно изданное Борисоглебским монастырем, подчеркнул место, где говорилось о том, что святой загодя перед кончиной сам вырубил себе «гроб каменный». Поставил на полях восклицательный знак и выключил прикроватную лампу.
Оттягивать разговор с Бортниковым больше не имело смысла, он решил с утра нанести визит в «Стройтехнику». Степан Анатольевич, если находился в Деревске, раннее утро всегда начинал на рабочем месте. Поставил будильник на шесть и заснул мгновенно, как в яму провалился, и спал спокойно и без снов, пока будильник не разбудил его.