— Мне не нравится выражение вашего лица, — неожиданно сказала Хольгон. — Оно слишком… хитрое. Что бы вы ни задумали, рекомендую отказаться от этого. Меня вы все равно не проведете.
Я возмущенно фыркнула. Ишь ты, выражение моего лица ей не нравится! Ну-с, посмотрим, как ты поймаешь меня на такого рода побеге.
— Я хочу вздремнуть, — сухо уведомила женщину, которая продолжала угрюмо возвышаться около моей кровати. — Надеюсь, ты не против?
Хольгон пожала плечами, подвинула к кровати стул и удобно расположилась всего в нескольких шагах от моего ложа.
Ишь ты, какая подозрительная! Я недовольно покачала головой. Если говорить откровенно, то мне было бы приятнее, если бы Хольгон вернулась к окну. Но если попросить ее об этом, то она насторожится стократ сильнее. Ладно, пусть сидит и смотрит. Помешать она мне все равно не сумеет.
Решив так, я натянула одеяло чуть ли не до носа. Перевернулась на бок, скрыв свое лицо от внимательных глаз охранницы, и незаметно расстегнула цепочку амулета. Ну что же, виер Норберг. Будем надеяться, вы откликнетесь на мое мысленное приглашение.
И я смело закрыла глаза.
Я усердно представляла перед собой лицо Норберга и беззвучно шептала призыв прийти ко мне. Однако сначала ничего не происходило. Я слышала лишь ровное дыхание Хольгон.
Понятия не имею, сколько времени прошло. Наверное, всего несколько минут, но мне они показались настоящей вечностью. Я лежала, ударами сердца отмеряя прошедшие секунды, и изо всех сил рисовала в своем воображении Норберга. Его ироничную усмешку, словно приклеившуюся к губам, его спокойные фиалковые глаза, на самом дне которых всегда тлела насмешка, его губы, такие мягкие и нежные…
Я смущенно заерзала под одеялом. Ой, это меня куда-то не туда занесло. Попробую сначала. Итак, Норберг. Его…
И вдруг все изменилось.
Нет, я по-прежнему лежала на кровати и упорно жмурилась. Я прекрасно понимала, что могу в любой момент открыть глаза и по своей воле все прекратить. Но в то же время я была в теле зверя.
Снег пах добычей. Мягким беззащитным зверьком, который улепетывал от меня со всех лап. Снег пах страхом и отчаянием. Жертва знала, что ее смерть неминуема. И я знал, что вот-вот догоню ее и мои клыки окрасятся чужой кровью. Мне было необходимо это. Я жаждал почувствовать на нёбе такой приятный и знакомый солоноватый привкус. Я так долго сдерживался, так долго заставлял себя быть человеком…
Я бежал по снежной равнине. Шумный, грязный и погрязший в грехах город остался позади. Там слишком воняет людскими пороками. Там я должен сидеть в шкуре, которая стала мне слишком мала. А здесь я впервые за долгое время являюсь собой. Огромным белоснежным зверем, которому чуждо сострадание и милосердие. Мне надо убивать, чтобы жить. И… Что это?..