Во мне боролись два желания: разбудить и убить или не будить. Может, и правда человек болеет. Но вот каким образом Альдред оказался в моей деревне? И совершенно случайно, поди, притащил маме кроликов?
– Подъем! – громко сказала я и с грохотом поставила на стол горшочек. – Малина пришла.
Альдред закашлялся. И совесть меня уколола очень больно.
– Ладно, можешь не вставать, – вздохнула я. – И с чего это вдруг у тебя появились родственники в моей деревне?
Он с трудом сфокусировал на мне взгляд. Вот черт, и правда, кажется, заболел, притом сильно. Надо к маме сбегать, за зельем. Сбегаю. Вот только объяснений дождусь.
– Ты чего тут делаешь? – Голос у него был хриплым.
– А ты? Я домой вернулась. Вы меня достали. И каково же мое удивление – север Альдреда оказался ближе, чем я думала, да еще и на юге!
– Просто заехал, места у вас… красивые.
– Уникальные, – подтвердила я. – Нигде больше таких нет. Только в моей деревне. Исключительный случай.
– Может, придержишь сарказм до того момента, когда проснется мой? Дай лучше чаю.
Голос у него совсем пропал. И я решила повременить с нотациями, успеется еще.
– Как ты умудрился так простыть? – ворчала, заваривая чай. – Кабан здоровый.
– Попрошу без ненужных сравнений.
– Сам пить сможешь?
– Нет, – хитро глянул на меня Альдред.
Кое-как, едва не пролив чай, я помогла мужчине напиться. А что оставалось делать? Бросить его тут мучиться? Простуда – гадкое дело, я это понимала, как никто другой. И если уж умудрился ее подхватить…
– Ну и что мы скажем? – Я отвернулась, чтобы накрыть варенье.
Вдруг почувствовала, как теряю равновесие и падаю прямо на Альдреда.
Потом – как горячие губы прикасаются к шее, рука забирается под рубашку.
– Что ты повелась, – весело прошептал он.
– Эй! – Я дернулась, но Альдреду стало только удобнее меня держать. – Я кричать буду!
– Бу-удешь, – довольно протянул он. – Но никому и в голову не придет нас побеспокоить.
– А горшком?! – рявкнула я, когда руки мужчины переместились на совсем уж неприличные части тела.
Альдред поднял глаза, оценивая перспективу.
– Солнышко, положи горшок, – ласково попросил он. – Я же шучу. И ничего не делаю. Мы разговариваем.
– Лежа?
– Лежа. Я – больной человек.
– На голову.
– Не спорю. Но вообще, по правилам этикета ты не должна стоять в моем присутствии. Сесть здесь некуда, вот ты и лежишь.
– Нет такого правила! – возмутилась я.
– А вот и есть!
Он надо мной издевался с таким удовольствием, что я даже растерялась. И ответить ничего не могла. Только с возмущением рассматривала Альдреда, как будто видела в первый раз. Вообще, я действительно впервые видела, как он так улыбался.