После долгого молчания Шедир глухо произнёс:
– Предатель.
– Ашатн, отпусти его, – Анна встряхнула головой и раздумчиво возразила. – Нет. Просто трус. Злобный дурак. Дикарь.
Шедир прыжком поднялся на ноги.
– Думайте, что говорите, леди! Никто не посмеет счесть Эбстерхилла трусом. Мы встречаем врага лицом к лицу.
– А Вы когда-нибудь смотрели в его лицо? Высшая трусость – видеть врага в любом, кто отличен от Вас, и палить в руку, протянутую, быть может, для пожатия.
– А если для нападения?
Анна брезгливо поморщилась и, отвернувшись, прошипела:
– Вы и на Клинхе позорили род человеческий, тупица. Вы и с уртхаидами…
Она не договорила: в спальню вбежали Дарья, Патрик, Орк, Аян и Властительная Мать.
– Живой? – Дарья взяла в ладони голову вампира. Обвела Эбстерхиллов глазами и остановила настойчивый взгляд на старухе. – Фируза, Вы должны узнать его. Хотя бы Вы. Закройте глаза, молчите и слушайте себя. Доверьтесь себе. Хотя бы себе. Услышьте его, и Вы его узнаете!
Ася подключилась к её посылу, помогая Дарье пробиться к сознанию полаксиан сквозь вязкие барьеры испуга и отвращения. Презрительно процедила:
– Безнадёжно.
– Нет, – стиснув зубы, сказала Дарья.
Вампир пошевелился, расправляя крылья. Властительная Мать шагнула к нему и, пачкая серебристый подол подсохшей двухцветной кровью, с полувздохом, полустоном тяжело осела на пол.
– Дон, мальчик мой…
* * *
Курорт
В синем небе звёзды блещут,
В синем море волны хлещут…
А. Пушкин.
1. Небо
«Литта» была маленькая, как все развед-корабли, и чистенькая. По коридорчику – налево пять кают, направо лаборатории – Игорь прошёл в рубку, служащую заодно кают-компанией. В центральном, капитанском, кресле сидела миниатюрная девчонка в шортах и ажурной маечке и красила ресницы, глядя, как в зеркало, в выключенный ходовой экран.
– Привет, – сказал Игорь. – Я Игорь Заринь, навигатор пятого круга, штурман и планетолог.
Девчонка, крутанув кресло, повернулась к нему.
– Привет. Дарья Растопчина, навигатор седьмого круга, эмпат-контактёр.
– Вы ещё красивее, чем на автопортрете, – признал Игорь.
Она рассмеялась, откинув голову с тяжёлым бронзовым узлом волос.
– То ли Вы ещё скажете, когда увидите третьего члена экипажа!
– Скажу, что Вы лучше. А она уже на борту?
– Нет, гуляет. Первая каюта моя, третья – Анны, остальные Ваши. Устраивайтесь.
Игорь щёлкнул каблуками:
– Слушаюсь, капитан.
Он выбрал вторую. Распаковал рюкзак. Окно, демонстрирующее неприглядную красно-бурую равнину под мохнатым солнцем в тёмном трёхлунном небе, перенастроил на море, дюны и сосны. Повесил на стену молекулярную копию Беролинговой «Апсары» и подаренные Антоном две его работы: акварель – искристая змея под кустом лиловых хризантем на берегу окутанного утренним туманом озера, и офорт – свеча, кинжал и книга на корабельном пульте управления. Переоделся в форменный комбинезон и принялся наново бриться: женщины всё-таки. Хотя перспектива рейса в дамском обществе его не воодушевляла. Ещё пойдут капризы, ссоры, сплетни, а с Хэйно придётся нянчиться, как с младенцем. Видно, туго в Звёздном Флоте с кормчими, если инвалидов допускают к развед-рейсам… Но с заключением психолога спорить не принято.