– Предположения строятся на фактах, а знакомство д’Круша с пособниками террористов – факт.
– Я работал в Пакистане, – сказал Боксер. – Это очень непростая страна. Правительство, экономика, политика, религия и терроризм порой переплетаются самым невероятным образом. Скажем, вы ведете дела с отставным военным, который может покровительствовать племенам или группировкам, деятельность которых вполне может считаться криминальной. На визитках этого не напишут, догадываться нужно самому.
– Если делать больше нечего, – огрызнулся Мейкпис.
– Хочу обратить внимание на еще один момент, – продолжил Боксер. – Когда строишь сталелитейный завод в период экономического упадка, у тебя вряд ли найдется время заниматься чем-то другим. Большинство бизнесменов ищут возможность повыгоднее продать имущество, а не причины этого не делать.
– Он пребывает в блаженном неведении или намеренно смотрит сквозь пальцы? – поинтересовался Мейкпис.
– Не мне судить.
– Вопрос в том, по какой статье трактовать это дело. Криминал или терроризм? – сказал Фокс.
– Д’Круш бы предпочел, чтобы вы не торопились с выводами, пока он не раздобудет больше информации, – сообщил пожелание клиента Боксер. – Контртеррористическая операция может спугнуть преступников и привести к гибели Алишии. Пока нет причин считать похитителей террористами. Что скажете, суперинтендант?
– Согласен, что с контртеррористической операцией нужно повременить, – подтвердил Мейкпис. – Думаю, стоит передать данные в МИ-пять. У них есть досье на Фрэнка, пусть попробуют отыскать какие-нибудь зацепки.
– Мартин, ваше мнение?
– Что ж, так мы не ставим под угрозу безопасность девушки и постепенно сможем разобраться, где друзья, а где враги, – сказал Фокс.
– Какие еще друзья? – фыркнул Боксер.
Все трое дружно рассмеялись.
Мерси думала об Исабель. Она ей нравилась, но в то же время в ней было что-то пугающее. Впервые за двадцать лет Мерси встретила женщину, способную завоевать Чарли. Другие не представляли для нее угрозы, будь они хоть супермоделями с ногами от ушей.
Только с Чарли она чувствовала себя защищенной. А теперь он полностью посвятит себя другой. От страха Мерси знобило, она чувствовала, что теряет все. Дочь ненавидела ее, а единственный и до сих пор любимый мужчина отдал свое сердце женщине, с которой она не могла соперничать.
К тому же у Исабель было все, чего не было у Мерси. По крайней мере, она могла проявлять те чувства, на которые бывшая жена Боксера была не способна.
Мерси представила, что останется одна до конца своих дней, и твердо решила помириться с дочерью. Она не стала предварительно звонить Эсме, просто подъехала к зданию бывшего туберкулезного диспансера на Маунт-Вернон, позвонила в дверь и стала ждать, поглядывая в глазок видеокамеры. На часах было почти одиннадцать вечера.