– Откуда он меня знает?
– Расскажет при встрече.
– Я в Лиссабоне.
– Знаю. Отследил твое местонахождение, – сказал Фокс. – Да и интершум не слишком соответствует моим представлениям о Патагонии. По делам или отдыхаешь?
– Лондон, говоришь? – Боксер вновь пропустил вопрос мимо ушей.
– Заинтересован?
– Когда встреча?
– Сегодня в два, в «Рице».
– У меня вечерний рейс.
– Я возьму тебе билет на другой. В бизнес-класс.
– Значит, Лондон, – вновь повторил Боксер, особо отмечая эту деталь. – А что по этому поводу думают в полиции?
– С ними договоримся.
– И где тут подвох? – насторожился Боксер. – Давай выкладывай.
– Нам придется с ними сотрудничать, но клиент не должен об этом знать.
– Наверное, важная птица этот твой клиент.
– У него связи в правительстве.
– И кого полиция назначила на это дело?
– Твоим соконсультантом будет Мерси.
– Вы сдурели?! Ничего путного из этого не выйдет.
– Подробностей не знаю, – ответил Фокс. – Просто передаю то, что мне сообщил страховой уполномоченный по особым рискам.
Боксер замолчал, обдумывая предложение.
– Учитывая обстоятельства, готов удвоить твой оклад, – раздался в трубке голос Фокса.
– Звучит подозрительно.
– Успех в этом деле серьезно укрепит нашу репутацию.
– Ладно, уговорил. Надо же мне как-то сводить концы с концами, – вздохнул наконец Боксер. – Но знай, за тобой должок!
– Шутить изволишь? – удивился Фокс.
11 марта 2012 года, воскресенье, 06:45
Где-то в Лондоне
Алишия лежала на спине. Бархатная маска по-прежнему плотно облегала ее лицо. Девушка открыла глаза, но, как ни старалась, не смогла увидеть ничего, кроме радужных бликов, отпечатавшихся на сетчатке.
Что ж, правила она поняла. Привилегии можно было как заработать, отвечая на вопросы, так и потерять, делая что-либо без разрешения. Отказ отвечать на вопросы карался приковыванием к кровати в неудобных позах. Сопротивление наказывалось поркой. Попытка покинуть комнату расценивалась как побег и каралась сексуальным насилием.
– То есть вы меня не убьете? – на всякий случай уточнила Алишия. – Только изнасилуете?
– Зачем тебя убивать? Нам платят за то, чтобы мы держали тебя здесь. Однако не думай, что легко отделаешься, если попробуешь сбежать. Тебя изнасилуют всей бандой – получишь душевную травму на всю жизнь. Даже не думай о побеге. Просто делай, что тебе велят, и жить станет гораздо легче.
Из-за маски у нее развился приступ клаустрофобии. Не настолько сильный, как в запертом такси в темном гараже, но достаточно неприятный, чтобы его можно было игнорировать. Ей нужно было что-то видеть перед собой. Алишия старалась избегать открытых пространств и всегда предпочитала конкретное абстрактному. Лишенная нескольких чувств, она могла лишь размышлять о своем положении, и ей открывались ранее неведомые истины. Были и другие страхи, куда более личные, которые обычно не давали о себе знать, но потихоньку выползали из уголков ее сознания. Поэтому она хотела видеть. Тьма порождает смятение, свет вернул бы ей душевное равновесие. Но Алишия не хотела показывать страха и готова была терпеть темноту столько, сколько понадобится, чтобы обмануть тюремщиков.