– Мы пришлём вам по электронной почте завтра, – ответила медсестра, убирая пробирку.
– А можно я сама зайду? – Арина вдруг подумала, что, возможно, Михайлов отдал распоряжение мониторить её почту.
– Конечно, приходите завтра утром, – кивнула её собеседница.
– Ой, Арина, я за тебя так рада! Наконец-то! А то всё работа да работа, я думала, что ты так и не решишься родить!
Эту восторженную речь Арина слушала, как в каком-то тумане, уже сидя на следующий день напротив своего знакомого гинеколога. Перед женщинами лежал листочек с результатами теста на ХГЧ. Наверное, кого-то такое известие заставило бы плакать от счастья. Арине тоже хотелось плакать, но совсем от другого.
– Я единственно не понимаю, как может быть срок беременности две недели, – наконец, заговорила она, – когда у меня до недавнего момента был приклеен противозачаточный пластырь.
– А когда ты его последний раз меняла? – спросила гинеколог, что-то записывая в карточке.
– А его менять нужно? – спросила с ужасом Арина.
– Конечно, – усмехнулась врач. – Инструкцию читала? А ты думала, прикрепила на всю жизнь и забыла?
– Инструкцию я не читала, понадеялась на друга, который его подарил. У меня какой-то усовершенствованный пластырь был – «два в одном»: и антиникотиновый, и противозачаточный.
– Ой, Арина, а кто твой друг? Какой-то известный учёный? – с нескрываемым удивлением спросила гинеколог. – Такие пластыри ещё в стадии разработки находятся. Где-то в Америке есть лаборатория. Так этот будущий Нобелевский лауреат и есть отец твоего ребёнка? Но всё равно, такие пластыри, по-моему, тоже нужно менять. Ты куда будешь на учёт по беременности вставать? Давай к нам! У нас не так дорого, но в отличие от женской консультации нет очередей и индивидуальный подход!
– Хорошо, – сказала Арина, выдавив из себя улыбку, – я подумаю. Спасибо за всё!
«Чёрт возьми, что же делать?» О том, чтобы посоветоваться с Михайловым, не могло быть и речи. По вопросам личного характера Арина всегда обращалась либо к маме, либо к крёстной. Но сейчас Лена куда-то уехала с семьёй, да и, учитывая все обстоятельства её дружбы с Михайловым, вряд ли могла бы дать адекватный совет.
«Значит, только к маме», – подумала Арина, глубоко вздохнув и вспомнив все их виртуальные разговоры. Она была почти на сто процентов уверена, что мама будет склонять её сделать аборт. Как ни странно, мама и словом не обмолвилась о том, чтобы прервать беременность.
– Всё просто замечательно! – воскликнула Нелли Геннадьевна. – Я сегодня говорила с Серёжей. По-моему, у него самые серьёзные намерения, он хочет, чтобы ты к нему переехала.