– Ваша мама на неё была похожа? – спросила Арина, уже садясь в машину.
– Да, очень. Но только никто этого сходства не замечал, а отец сразу отметил, потому что этот образ у него из головы не выходил. Мама вначале ему не очень верила, опасалась, что всё будет так, как с его предыдущими женщинами, но постепенно в него влюбилась и даже переехала к нему жить. Просто пришла домой на Котельническую, собрала чемодан со своими вещами и говорит: «Родители, я переезжаю, буду жить у товарища с работы».
Дед сначала даже не понял, подумал, что она решила у какой-то своей подружки поселиться, он её так строго воспитывал, что она до отца даже ни с кем толком не целовалась. Ну, а бабушка, конечно, посообразительнее была, так спокойно говорит: «Хорошо, Танечка, переезжай, я сегодня же начну чепчик с пинетками вязать, а то ты же понимаешь, человек я занятой, времени у меня не так много, могу не успеть». Дед так удивлённо на неё смотрит, ничего не понимает. А бабушка ему в ответ: «А что ты думаешь, она со своим товарищем из спортивного комитета в шахматы играть будет?»
Арина невольно улыбнулась, вспомнив, как они с Михайловым играли в шахматы в Кран-Монтане.
– Короче говоря, когда до деда дошло, – продолжал Сергей Сергеевич, – что его любимая дочка без штампа в паспорте поселится у мужчины и ещё, возможно, ребёнка в скором времени родит, мамы в квартире уже и след простыл, а у деда чуть инфаркт не случился. На следующий день он засобирался идти к отцу с матерью на работу устраивать скандал, но бабушка его вовремя остановила. Но она же, в конце концов, и настояла, чтобы они поженились. И самое интересное, после свадьбы у отца прекратились все романы, как отрезало. Вот в этом году первого марта, в первый день весны, была бы у них коралловая свадьба. – Михайлов тяжело вздохнул и, помолчав, добавил: – Они словно были созданы друг для друга, жизненные матрицы совпали настолько, насколько это только возможно. Иногда я думаю, дал бы год жизни, даже високосный, только чтобы у меня была такая любовь, чтобы рядом со мной была такая возлюбленная, с которой сложились бы отношения, как у матери с отцом.
Михайлов откинулся на спинку сиденья, мотнув подбородком.
«Ох, Сергей Сергеевич, правильно ваша бабушка о вас говорит: “Жерар Филипп новоявленный!”, – язвительно подумала Арина, – “актёр больших и малых театров”, – так я вам и поверила! Забыли, что я “болтологический” факультет закончила? Набокова я, между прочим, и на русском, и на английском читала. И сцену эту из романа “Дар” хорошо помню. У этой замечательной фразы есть не менее замечательное продолжение: “Дал бы год жизни, даже високосный, чтоб сейчас была здесь Зина – или любая из её кордебалета”. Моя фамилия, конечно, не Станиславская, но, извините, я вам не верю! У ваших родителей была настоящая любовь, но вы-то никакой любви не жаждете, ваш основной принцип – это секс без обязательств! За красивыми словами свою похоть прикрываете! Хотя мне-то какое, в принципе, дело! Скорее бы ваш фонд мне вручил грант, тогда, наконец, я с лёгким сердцем с вами распрощаюсь».