В ужасе оттолкнув тело, я вскочила. Отчаяние грозило накрыть меня с головой: ужас и страх от содеянного моими руками возвращались вместе с разумом. Внимание привлек отдернутый в сторону тяжелый расписной ковер и распахнутый люк, уводящий в тайное подземелье. Я вспомнила, как лежала на этом самом ковре, запоминая каждое мгновений угасающей жизни Дэи, и отчаянная, всепоглощающая ненависть удержала меня на последней грани. Должно быть, Господин слишком торопился спасти свою шкуру, а у охранца не осталось времени, чтобы захлопнуть крышку и спрятать её. На моих губах застыла жестокая улыбка. Какая досадная оплошность! Гаду всегда удавалось ускользнуть, но всему наступает конец, даже бесконечному везению.
Я нырнула в прохладу темноты, слыша его поспешные удаляющиеся шаги и чувствуя запах страха. С каждым мгновением раненая рука беспокоила все меньше и меньше, про себя я нехотя отметила и эту странность. Догнать, разорвать, уничтожить – а дальше будь что будет!
Я двигалась быстро и бесшумно, он пыхтел, как сто свиней, зажатых в тесном загоне – с тяжелой тушей так легко не побегаешь. Меня не смущала темнота – я видела даже отсыревшую каменную крошку на стенах, он постоянно спотыкался и грязно ругался.
Куда же вы так торопитесь, Господин? Существо во мне наслаждалось азартом погони. Оно издевалось над ним, и мне это нравилось.
Ответа не последовало, но я его и не ждала. Будь я уверена в том, что ход внезапно не оборвется дверью в комнаты с десятком охранцев, можно было бы растянуть его агонию, но рисковать мне не хотелось. В несколько мгновений я настигла его, опрокидывая на спину. Он взвыл, с силой ударившись об острые камни. Насладиться этой болью я ему не позволила, почти нежно накрывая его руки и сжимая в своих так, что услышала хруст ломаемых пальцев. Его вопли отражались от стен, не находя ни малейшего отклика в моем сердце.
– Пожалуйста, – прохрипел он, когда нашел в себе силы заговорить, – я не знаю, кто вы… я вам заплачу, заплачу много, вы не представляете, как я богат… Отпустите и станете несметно богаты…
Я видела, как он жмурится, щурит свои и без того крохотные поросячьи глазки, силясь разглядеть своего палача. Он не догадывался и даже не предполагал, что это могу быть я! Хрупкая, слабая Ниайре, которую Господин с таким наслаждением истязал. Разве способна эта малышка на такие зверства, да и откуда ей взять на них силы?
Запрокинув голову, я дико расхохоталась и эхо отразило мой безумный смех от стен.
– Всего вашего богатства не хватит, чтобы вернуть мне её, – вкрадчиво прошептала я, – ну же, Господин, неужели вы не признали свою любимую игрушку. Не вспомнили…