Конечно, лучше было бы подождать до рассвета. Но, во-первых, крепчал мороз, а во-вторых, не известно, ослабеет ли к рассвету медведь или же, зализав раны, наоборот, отлежится и наберется сил?
Обойдя валун, Маргрет съехала вниз по занесенному склону гребня. Теперь медведь лежал спиной к ней, Маргрет слышала его смешанное со стоном рычание и даже его сопение; слышала, как поскрипывает под его туловищем снег, когда он ворочается. Ступив несколько шагов, Маргрет оказалась за стволом сосны и вновь притаилась.
«Он ранен, и, если поднимется, я успею добежать до гребня, – успокоила себя. – Он ведь серьезно ранен и уже порядочно истек кровью. Только постарайся попасть в него копьем. Подойди поближе, как можно ближе – и… копьем! Если оно вонзится – берись за меч».
«А, может, попробовать подбежать к нему и ударить, как там, в хижине? – мелькнула в сознании отчаянная мысль. – Но в хижине она была под защитой каменного завала. А здесь приходилось идти один на один, в открытую, как на рыцарском турнире. – Был бы со мной Рой… Господи, был бы жив Рой! Мы бы с этим шатуном уже давно расправились».
Вот медведь совсем рядом. Он оставляет недолизанную рану и, поднимая морду, воинственно ревет. Но, вместо того чтобы отпрянуть назад, Маргрет отступает чуть в сторону, чтобы быть не сзади, а сбоку. Закричав: «Да сдохнешь ты наконец, тварь сатанинская?!», она подняла копье над собой и обеими руками, изо всей силы, метнула в бок зверю.
Очевидно, и эта рана оказалась для медведя не такой уж страшной. Взревев, он стал подниматься на лапы, но раны мешали сделать ему это резко, он замешкался, и этого оказалось достаточно, чтобы, метнувшись за ствол сосны, Маргрет выхватила свой короткий узкий меч и, держа его обеими руками, врубилась медведю в ногу.
Приседая, зверь развернулся к ней всем туловищем, и, ударив передней лапой, сорвал со ствола дерева наледь вместе с куском коры. Однако Маргрет уже была по другую сторону толстого ствола, и на сей раз врубилась ему в спину, потом еще раз отбежала к гряде, и, пятясь, забралась назад на свой валун. Сюда она его не пустит, здесь она будет защищаться до конца.
Долго преследовать ее медведь уже не мог. Теперь он лег в каких-нибудь четырех шагах от валуна. Копье все еще торчало из его бока, а две раны в хребте постепенно парализовывали его силы и волю.
«Чего ты ждешь? – укорила себя Маргрет. – Там, в хижине, ребенок. Он голоден и ему холодно. Этот зверюга чуть не разворотил все твое жилище».
Обойдя валун, герцогиня повторила свой прежний маневр и опять оказалась позади медведя, откуда приближаться к нему не так страшно. Метнуть в него уже было нечем, кроме разве что метательного ножа моряка-испанца, в метании которого Рой не раз упражнялся сам и пытался этому обучить ее. Нож и в самом деле был очень хорош для метания. Рой объяснил, что у него лезвие тяжелее колодки и изготовлено так, что колодкой он ударяет в цель очень редко.