Элиаш хмыкнул. В путь и собраться — это, конечно, хорошо. Знать бы только, в какую сторону. Ладно, это можно решить после того, как будут собраны вещи для Ноа и Эмили. А вот, кстати, и еще один вопрос. Почему юварки решили отправиться с ним? Для них же Караим совершенно безопасен! Впрочем, опять-таки, пока будут собираться рюкзаки, можно будет выяснить, что к чему.
Сумку Бетинью нашел только для Ноа. Встретился глазами с юваркой и улыбнулся:
— Девушкам не стоит носить тяжести.
— Я могу понести небольшую! — возмутилась Эмили.
— А что туда влезет? — благоразумно хмыкнул мужчина.
— Но…
Пока крылатая спорила с эльфом, Элиаш дернул ее приятеля за рукав:
— Я тут подумал… Может, вам вообще не стоит идти?
Мужчина заломил бровь:
— В смысле?
— Лес опасен. Здесь вы можете спокойно жить, никто никогда не посчитает вас чужаками — я знаю Караим.
Ноа усмехнулся:
— По поводу «знаю» — ты понятия не имел про «поводок». А что касается — спокойно жить… Как мы можем отпустить тебя одного? Путешествовать по лесу в одиночестве смертельно опасно.
Первые несколько мгновений юноша просто не знал, что сказать. Нет, никакого детского возмущения по поводу того, что его «не отпускают», Элиаш не чувствовал. Тут было совсем другое…
— Вот именно! В лесу слишком опасно. Я должен найти Летисию, в то время как вы не обязаны рисковать собой и…
Ноа хмыкнул:
— У слуа не принято бросать своих, — и замер, сообразив, что он только что сказал.
Элиаш сам несколько мгновений пытался сопоставить услышанное с тем, что он знал, а потом устало махнул рукой: сил переубеждать приятеля у него не было. Впрочем, как и желания уточнять, насколько слова Ноа соответствуют тому, что юноша знал про жителей Неблагого Двора.
Но кое-что Элиаш все-таки постарался изменить:
— Но все-таки… Лес, особенно весной, очень опасен! Может, хотя бы Эмили здесь останется?
Ноа прищурился, изучая его долгим взглядом, а потом вдруг спросил:
— Сперва ответь на один вопрос. Почему ты хочешь найти Летисию? Ты ее любишь?
Вопрос был совершенно не к месту и не ко времени, но изгнанник упрямо смотрел на эльфа, и тому ничего не оставалось, как сказать единственное, что он мог вымолвить вслух:
— Я за нее отвечаю…
Ноа фыркнул:
— Значит, считай, что я отвечаю за Эмили. А она отвечает за меня. И раз уж она сделала свой Выбор, то пойдет со мной до конца.
…Эмили радостно бросила под ноги своим спутникам сумку:
— Вот! Я добилась! Я тоже понесу! А вы что такие мрачные? Мы же идем?
— Идем, — вздохнул Ноа. — Знать бы только, куда.
Кажется, Бетинью нашел для Эмили самую маленькую сумочку, которую только можно было обнаружить в Караиме, — туда поместился только небольшой перочинный ножик и пара платков. Девушка была готова ругаться, но эльф был непреклонен: