— Все, — радостно резюмировал Дин. — Твоя зверюшка вернулась, можно спокойно идти дальше. — Кажется, ему, как и дяде, совершенно не улыбалось лазить по каким-то трущобам, чтобы найти домашнего заглота.
Хотя бы потому, что, занимаясь поисками, можно обнаружить заглота совершенно не домашнего.
Впрочем, сам Мяу возвращаться на ручки к Летисии не спешил. Пробуксовав по влажной земле, зверек скользнул обратно в кусты.
И через пару минут вернулся.
А потом опять ускользнул, раньше, чем девушка успела подхватить его на руки.
— Он нас зовет! — догадалась Летисия.
— Он же вроде умеет разговаривать, — мрачно фыркнул слуа. — Так почему не позвать словами? На какой Свет нужен этот спектакль?
Размышлять над столь сложными вопросами мог только Рэй: его племянники переглянулись и дружно ломанулись в кусты вслед за заглотом.
Рэйшер тихо выругался сквозь зубы и шагнул следом.
Для того чтобы уже через пару мгновений взвыть раненым зверем:
— Тьма!
Путешественники стояли на огромной поляне, заставленной разноцветными шатрами, между которыми бодро сновали крепкие, обнаженные до пояса, несмотря на весеннюю прохладу, мужчины, покрытые татуировками в виде змей…
Мяу очень удачно и, главное, своевременно нашел нестабильный портал.
…Разговор с местными жителями как-то не заладился. Пока Летисия ошалело хлопала глазами, пытаясь сообразить, как и, главное, почему Мяу так быстро решил найти нестабильный портал — мог бы предупредить, спокойненько отвести к нужному месту, провести к станции — путешественников взяли в плотное кольцо.
— Здрасте, — тихо выдохнула дриада. Здоровья она, конечно, никому желать не собиралась, да и вообще не видела ни одного знакомого лица, но разговор надо было с чего-то начать. — А Матея никто не видел? — вопрос был идиотским. Если рассказанное Тиром — ложь, вудаша здесь быть не могло. А вот если слова слуа были правдой, то все было очень и очень плохо.
— Кого? — отозвался голос из толпы. Незнакомцы расступились, и вперед вышел… обнаженный до пояса Матей…
Все действительно было очень плохо.
Вудаш изменился за прошедшие полгода. Белесые волосы почернели. Худощавость окончательно пропала, сменившись мускулами, на груди на уровне сердца виднелся застарелый шрам, а на плече скалилась, щуря вертикальные зрачки, ожившая татуировка в виде змея.
Лишь лицо оставалось прежним… Чуть вытянутое, лошадиное, оно казалось совершенно не подходящим к новому телу…
— Матея… — тихо повторила Летисия, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Вудаша…
— Нет здесь такого, — отрезал мужчина, мотнув гривой темных волос.