— Привет Рябову и Пете Кускову, — радостно воскликнул он. — Приехали проведать пингвинов?
— Какой там проведать… — обкусывая сосульки с губ, сказал я. — Спасать!
Горбачев снял со спины рюкзак. Открыл его.
В рюкзаке покоилась краснодарская килька в томате, мурманская горбуша, дальневосточные крабы.
— Тоже решил подкормить их, — признался он, поправляя каракулевую шапку.
— Вы думаете, они голодают? — сощурился инспектор.
— Еще как! — из глаза Горбачева выкатилась и тотчас замерзла жемчужная слеза.
— Чьих это рук дело? — воскликнул я.
— Это ваше дело уточнить, почему они на тюремном пайке.
— Петя! — не мигая, посмотрел на меня Рябов. — Вы когда-нибудь были в Московском зоопарке? Вольер с императорскими пингвинами видели?
— Ну?
Вместо ответа Рябов вежливо поклонился Михаилу Сергеевичу:
— Извините, Михаил Сергеевич, дела… В Москву, в Москву!
3.
В столице стояла сырая, промозглая погода.
С дубов и осин с угнетающей методичностью слетал багрянец.
Лупил стылый дождь.
В зоопарке в такое время года гадко.
Вот и вольер…
Надпись кириллицей: «Императорский пингвин».
Однако, что мы видим?
Здесь, в Златоглавой, птички превратились во что-то фантастическое.
— Рост под три метра, — цокнул языком Рябов.
— А вес под двести кило, — еще с большим ошеломлением прицокнул я.
Тут я обнаружил, как к нам приближается крохотная, но весьма увесистая фигурка гениального скульптора-монументалиста Махмуда Ркацетелли.
Мы спрятались за информационный щит.
4.
Ваятель нас не засек.
Он коротко свистнул, и пингвины на мощных лапах тотчас подбежали к нему.
Махмуд еще раз свистнул, и первый подбежавший пингвин открыл пасть.
Ркацетелли достал из кармана элегантного плаща баночку, открыл ее, положил в ротовое отверстие пингвина красную таблетку.
Точно по такой же таблетке он дал и остальным императорским пингвинам.
Потом Махмуд надел калашников первому пингвину на крыло-ласту, а сам подошел к вязу, прикнопил к его коре, развернув, как гармошку, портрет президента РФ.
— Зизи, давай! — скомандовал Махмуд.
Пингвин дал мощный залп.
Портрет президента, сплошь изрешеченный, пал ниц.
— Молодчага, Зизи! — ласково прошептал Махмуд, по-отечески швырнул в его пасть свежую кильку.
— Теперь, Зюзю! — обратился Махмуд к другому пингвину.
И пока Зюзю еще не надел автомат, мы с сыщиком выскочили из-за информационного щита.
— Вы имеете право молчать! — крикнул я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
— Вы имеете право на адвоката… — продолжил инспектор, передергивая затвор именного браунинга.
В ответ на это Махмуд коротко приказал:
— Зизи! Зюзю! Заза! Взять их…