Я вгрызался в землю остервенело, вызывая испуганные взгляды Рябова, погружался в перегной США с дерзновенной стремительностью матёрого крота.
К вечеру над нами, пронзая земляной покров, послышались первые отчетливые звуки. Например, лай собак-убийц, что бегали по периметру внутренней стороны сооружения пытливого и, увы, никчемного американского разума.
3.
К утру, когда маленькая фосфоресцирующая стрелка моих часов «Победа» указала цифру «5», над нами забрезжил призрачный свет.
— Так-так, — Рябов стряхнул с подземного плана земляные крошки. — А вот и секретная лаборатория. Сектор «13-Бис». Российский… Здесь плотно окопались все эксперты Международного Валютного фонда.
— МВФ? — подсказал я аббревиатуру.
— Вот именно!
Отряхивая комки почвы и красных земляных червячков, мы спрятались за величавым серебристым цилиндром, внутри которого клокотала неизвестная и, наверняка, ядовитая жидкость.
В стеклянных колбах напротив нас, видимо, в физиологическом растворе или в чистейшем спирте, были помещены голые люди. Мужчины и даже женщины. Некоторые из них отличались завидным мускулистым и гармоничным сложением.
— Кунсткамера? — скосил я свой глаз на сыщика.
— Тише! — насупился Рябов.
К одной из колб подъехал робот на никелированных колесиках, опустил в емкость суставчатый щуп и достал нужный человеческий экземпляр. Робот скользнул к шелковой ширме. Опустил за нее своего биособрата.
Пару минут ширма колыхалась, потом внезапно распахнулась. Появился цивильный американский господин с образцовым пробором на русой голове, с портфелем из кожи бизона.
Парадные, вроде алтаря, пневматические двери мягко щелкнули. Перед нами предстал седовласый генерал ЦРУ, хорошо известный всему цивилизованному миру как советник президента Америки по развитию экономики РФ.
Генерал пожал руку рожденного в колбе биоробота.
— Тебя зовут Джон Грей, — медленно, почти по слогам, произнес человек в американских подлых погонах.
— Меня зовут Джон Грей! — не без услады, с дикторской расстановкой, изрек блондин.
— Ты будешь советовать правительству России бросить все силы на производство заведомо убыточного автомобиля «Святогор». Куринная слепота начет свое дело, а «Святогор» добьет.
— Я буду…
И тут появились мы.
То есть, я, акушер (в женском роде — повитуха) второго разряда, Петр Кусков и сыщик высшей квалификации, Рябов.
4.
— Ага! — возопил я, т. е. Петр Кусков. — Куриная слепота взамен яровых? Вместо легендарного «Москвича» «Святогор» сучий?
— Не горячитесь, Петя… — Рябов крепко сжал мне запястье.
— Вот и гости из снежной России подтягиваются, — ухмыльнулся седовласый служака и поправил на груди массивную орденскую планку.