Я ездил на двухколесном «коне» только в детстве, поэтому чувство равновесия поминутно оставляло меня. Я падал. Седло травмировало зад.
— Да, побыстрей же, Петя! Медведь вы этакий… — приободрял меня Рябов. Его загорелые волосатые ноги, как поршни паровой машины, вращали колеса.
На диком пляже за Киселевой горой к чебуречной «Золотой песок» стояла длинная очередь велосипедисток.
Они проходили в павильон и тут же неслись обратно к нефтебазе.
Вот подошла наша очередь.
— Открой рот! — приказал мне чебуречник с пластиковой биркой «Ибрагим», его кривые волосатые ноги торчали из-под белого халата.
— Три полугодовых пломбы. Одного зуба нет! — отрапортовал я.
— Идиот! — воскликнул Ибрагим. — Где алмаз, ослиная голова?!
— Он его проглотил, — позади меня молвил Рябов. — Дорога, сука, ухабистая.
— А твой где алмаз?! — повернулся Ибрагим к Рябову, наливаясь бешенством.
— Я тоже его проглотил… — спокойно оскалился сыщик.
— Эй, хирург! — крикнул Ибрагим в соседнюю комнату. — Тут выискались два героя. Наглотались алмазов. Надеюсь, у тебя скальпель не затупился?!
— Не затупился… — пророкотал невидимый пока нами эскулап.
— А у меня не заржавел браунинг, — парировал Рябов, выхватив оружие, разрядил в Ибрагима.
Собиратель алмазов рухнул.
В проеме двери показалась зловещая физиономия хирурга. Скальпель его ослепительно сверкнул на туапсинском солнце.
Мы ласточками сиганули в окно.
4.
Мы шли по центральной платановой аллее города Туапсе.
— Вы, надеюсь, заметили портрет Усамы Бен Ладена в чебуречной? Макет субмарины «Звезда Аль-Каиды» прямо над входом? — вопросил Рябов.
— Не мучьте меня! Что же произошло?
— Нефтебарон Парамон Коршунов, скрывая бешеные доходы от фискальных органов, покупает алмазы и продает их наследникам Бен Ладена.
— Причем тут чебуреки?
— Весьма тонкий ход! Алмазы, перевезенные очаровательными велосипедистками во рту, покойный Ибрагим вкладывал в чебуреки. Если бы товар накрыли, всегда можно сказать, что это всего лишь гуманитарная помощь голодным детям Африки.
— А Эльвира Коршунова? Неужели и она перевозила алмазы во рту? И почему ее хотел убить чебуречник Ашот?
Рябов снял солнцезащитные очки, устало протер глаза.
— Я по своим каналам навел справки… После этнических чисток Коршунов уволил Ашота из своей фирмы. Теперь он вынужден производить обыкновенные чебуреки без алмазов. С Эльвирой же совсем просто. Она учится в МГУ на юрфаке. Сейчас у нее каникулы. Вот она и решила помочь батьке.
Именно на этих словах эдакой амазонкой-велосипедисткой на нас налетела Эля Коршунова. Длинные загорелые ноги, узкий, хотя и мускулистый, зад. С родами у нее будут проблемы. Это я как акушер говорю.