поцеловала мою руку, глядя в глаза стюардессе.
— Что? Вы никогда не видели влюбленную парочку? Разве я не говорила, что мы
возвращаемся из медового месяца?
Она как обычно добилась желаемого эффекта, и женщина, лишившись дара речи,
поспешно удалилась.
ГЛАВА 12
Спустя неделю после нашего возвращения с Гавайев, я была всё так же разбита, как и в то
утро, когда прощалась с Джеком в аэропорту. Я просто не могла выкинуть его из головы.
Я снова и снова прокручивала в мыслях прошлую неделю, и не могла не думать:
«Испытывал ли Джек ко мне те же чувства, что и я к нему? А что, если он был моей
истинной любовью? А я позволила ему ускользнуть из-за дурацких убеждений в том, что
не могу обрести в нем свою любовь только потому, что это было запланировано как
реабилитационная интрижка?» Я ежечасно прогоняла различные варианты у себя в
голове. Были дни, когда я держала в руке телефон, собираясь с серьезным намерением
позвонить в отель на Гавайях и умолять их связаться с Джеком, дав ему мой номер. Но
затем на меня наваливалось осознание того, что я провела неделю с плейбоем, для
которого, вероятно, такие недели являлись обычным делом.
Мой медовый месяц закончился, и я вернулась к работе. Но я понимала, что пела уже не с
таким удовольствием, как раньше. Я плыла по течению и давала посредственные
выступления, которые, несомненно, определяли меня больше, как ресторанную певицу.
Мне нужно сфокусироваться на пении, и найти способ использовать его, как выход для
своего горя.
Как обычно, я приехала в отель за два часа до открытия клуба, чтобы настроиться и
порепетировать. В то время как я репетировала вторую песню, пришел главный
управляющий и попросил зайти к нему в офис. У меня всё внутри перевернулось, и я была
уверена, что он собирается меня уволить за мои тусклые безжизненные выступления.
Лайл Кафлин — управляющий отеля, был состоятельным молодым человеком лет
тридцати с чем-то, который мог бы быть милым, если бы не был таким самовлюбленным.
Он носил дорогие костюмы и начищенные туфли, а также относился к сотрудникам так,
словно они были его слугами. От одной из барменш, с которой я дружила, узнала, что он
получил работу только благодаря тому, что был связан с семьей Хестон через брак. Я
постучала в дверь, и он крикнул мне, что я могу войти.
— Проходи, Сидни, садись. - Он указал на кожаное кресло, стоящее по другую сторону
его стола.