— Ничего себе! — такие слова помощник услышал от короля впервые. Сам-то он упал со стула, когда увидел цену за материалы в своем ноутбуке.
— Один миллиард долларов, — ахнул Василий. — Как будто кто-то знает их настоящую ценность. — И добавил: — Неужели вы заплатите?
— Мне надо подумать, — сказал король. И тут же добавил: — Если эти РНК столько стоят — он немного помолчал, — значит, они действительно того стоят. А ты умный парень, Василий, понимаешь, чем рискуешь в случае чего.
— В случае чего?
— Если у тебя ничего не получится, ты рискуешь своей свободой. Придется тебе тогда ехать в Африку дрессировать крокодилов. Это серьезно, мой дорогой, — король хлопнул Василия по спине. — Ну не печалься раньше времени. — Ты умный парень. Думаю, ты справишься.
И он справился. Василий зашил Наде под правое ребро целый патронташ. Двенадцать зеркальных ампул.
— А почему двенадцать, Вася? — спросила Надя.
Он хотел ответить, что это просто так получилось. Но сам в этот момент поверил в это мистическое библейское число. Он сказал:
— Это твои двенадцать жизней.
А когда иммунная система Нади заработала, Василий схватился за голову.
— Ты была очень и очень сильно больна, Надя. — И непроизвольно добавил: — Шесть жизней понадобилось, чтобы победить твою болезнь. Шесть ампул было опустошено.
— Спид их выпил и сдох, — тихо сказала Надя.
— Да. Наверно, так это и было.
Она лежала под простыней в больнице, куда положил Надю ее отец академик. Василий просто боялся элементарной накладки типа заражения крови при операции вшивания ампул. Он очень волновался.
— Я ни разу не ходила в туалет, — сказала Надя через три дня. Она все еще не вставала с кровати и ходила в утку. — Это так должно быть? — прошептала она на ухо Василию.
— Ты себя нормально чувствуешь? — спросил Василий. — Температуры нет? Озноб больше не бьет?
Два дня у Нади была температура сорок один, она потеряла сознание. Только приборы, соединенные множеством проводов с датчиками на всем теле Нади, показывали Василию, что все нормально. Хотя и ему иногда казалось, что Надя умерла. Все жизненные системы почти замерли. Как перед смертью. Только пульс был сто тридцать. А потом она действительно умерла. Как Джульетта. Как царевна, к которой ехал королевич Елисей. Только приборы показывали, что какая-то жизнь в этом теле еще есть. Только датчик, контролировавший гипоталамус, показывал, что жизнь еще здесь.
И вот она очнулась и уже три дня была в нормальном состоянии.
— Опусти руку вниз, — сказал Василий.
— Куда вниз? — спросила Надя. — Туда?
— Туда.
` Надя опустила руку и сказала: