— Ты чего мелешь?.. — отстранился отец. — У меня бабка уже в эту чепуху не верила! С Алтая в Киев пешком молиться ходила, а вернулась атеисткой! Она, пока шла, по пути в церкви заходила, везде крест целовала — будто бы из того креста сделан, на котором Христос был распят. А баба умная была, приметила: пока по Сибири шла — крест из лиственниц был, а за Урал перевалила — дубовый пошел! Спрашивает у одного священнослужителя: «Как так?» Тот лоб почесал, да, поди, говорит, в Святом Иерусалиме ни дуба нашего, ни лиственницы нет, а другое дерево растет. А ты мне…
— Да нет! Нет! Я тоже не верю! — взвизгивал нетерпеливо Витька. — Точнее, не думаю об этом, не знаю. Но ты представь! — Его увлек, понравился собственный поворот к загробной жизни: тут уж отцу не ускользнуть! — Всякое же может быть! Мы многое постичь не в силах! Мне вот, скажем, часто мир представляется какой-то глобальной реакцией какой-то глобальной мысли… Невозможно представить бесконечность — так, может, и бессмертие души просто нельзя представить?! А вдруг что-нибудь такое есть! Представь! Каково будет, если с мамой там придется встретиться?! Да еще с первой женой? Да еще, может, какие-нибудь души соберутся?!
— Что ты ко мне присосался?! С глупостью какой-то! Вот кровопийца! Чего ты добиваешься?! — взревел отец. — На то пошло, я жил не хуже других! Лучше многих! За всю жизнь ни разу под судом не был и даже не допрашивался! Чем и горжусь! — Отец распрямился. Выпятил грудь, стучал кулаком по невидимому столу. — Люди что творят! Воруют, убивают, пьют! Друг друга продают! А я ни государство, ни человека ни на копейку не обворовал! Если жил у кого: строил, делал — никаких денег не брал! Скажем, ковры рисовал, продавал — мой труд! Орехи бил, корень добывал — большую часть государству сдавал! Другие тот же корень когда попало копали, летом, весной — весной-то его легче копать. А народ не понимает, одинаково берет. Что помидоры должны созреть — понимает, а про корень — нет. Я только в положенное время копал, в конце августа, в начале сентября. Не считано, скольким людям помог вылечиться, жизнь, может, спас! А теперь давай считать прямую пользу, заслуги, которые, может, ордена стоят! Начинал с сельского учителя — мои ученики даже в составе правительства есть! Голод был, жрать людям нечего, в верховье Бии, в деревне одной, наткнулся на табун ненужных хозяйству старых лошадей. Поднял книги, освоил производство колбасы, развернул колбасный завод: сколько ртов накормлено! Пошло дело — сдал другому человеку. Организовал рыбартель! Ансамбля нет, людям танцевать не под что — ладно, на балалайке умел, на гитаре научился, собрал ансамбль! Один из участников, Ваня Уткин, так и пошел вверх, в консерватории преподает! Давай по детям судить, по потомству. Возьми любого из своих дядьев для сравнения — лучше их дети моих? Лучше воспитаны? Те трое у меня — умные, дельные работники, отличные семьянины! Ты вроде не окончательный дурак, в институте учился…