— Люся, — сглотив слюну, пробормотал он, — ты еще полюбишь человека, который больше любит небо и землю…
— Мы тебе не помешаем, — сказала она.
— Кто это «мы»?
— Я и… ребенок…
— Погоди, какой ребенок?
— Я хочу, чтоб ребенок был… Я его сама воспитаю. Мы не помешаем тебе…
— Господи, Люся! — выдохнул он. Пронимало умиление, какое все же искреннее, доброе сердце, какая привязанность, какая способность к самоотречению! Любить бы такую да любить… Какая бы отличная пара были они с Костей Лапиным!
Губы девушки все так же были приоткрыты. Словно в солнцепек обозначилась на них тонкая сухая пленка. Глаза потеряли симметрию и, казалось, плавали по лицу.
— Сама ты еще ребенок, Люся, — объяснял он мягко, наставительно. — Надумала ты себе это… Тебе не ребенка хочется, а поступок какой-то особенный совершить хочется. Хочется пожертвовать… От мечтательности все это, — радовался он своей проницательности.
И только в глубине души, на самом ее донышке становилось кисло, сворачивалась там душа…
Ведь сам же он упрямо пробуждал у Люси чувство, выманивал душу ее, податливую и непорочную. Как-то, помнится, серьезно убеждал Люсю, что если человеку необходимо для духовного взлета пройти через грех, страдание и раскаяние — а для женщины этот грех прежде всего в падении, растлении — подводил ее к мысли о необходимости греха. И не без определенного умысла! Зачем нужна была ее любовь, сердце ее мягкое, доброе, готовое биться ради другого, а может, и умереть?.. Зачем, когда у самого к ней нет чувств?
— Надумы все это! — заходил Сережа из угла в угол, бичуя вместе с Люсей еще кого-то незримого. — Романтика бредней! Мозговая закрученность! Не чувства, а патетика чувств! Надо быть проще! Проще!
— А как это? — улыбнулась она.
— Самим собой! Самой собою!
— А какая я?
«Да проще-то вроде некуда, — оторопело подумал Сергей. — Другая бы сейчас в слезы, в истерику, бегом отсюда… Стал бы, глядишь, удерживать, утешать… А эта зарделась вся и даже как будто счастлива. Что же, выходит, все верно. По крайней мере хорошо, что ничего не случилось, мы в ответе за тех, кого приручили…»
— Какая бы вы отличная пара были с Костей Лапиным! — закончил он неожиданно.
Влетел Йоська Корник, парень из соседней комнаты, скрипач, не без гордости сообщил: его вызывали на беседу, как члена «группировки» Лютаева.
Сергея это крепко посмешило — маразм, как он выразился, бил фонтаном! Видно, Кузя сделал дополнение к своему рапорту. Удушить, подлеца, мало! Как земля таких носит! Не утерпел, отправился к Кузе — не удушить, конечно, в глаза посмотреть да спросить: зачем тебе это нужно?