Нюта ничего не ответила и уже взлетала по лестнице.
У двери с пластмассовым номерком «30» она остановилась, замерла, испугавшись биения своего сердца. Ей казалось, что оно бухает громко, словно огромный литой колокол, и что слышно его на весь коридор.
Наконец она выдохнула и постучала.
– Войдите! – произнес хрипловатый голос.
Она резко открыла дверь и увидела его – он сидел за столом и читал книгу.
Увидев ее, Яворский привстал и сделал шаг ей навстречу.
– Вы? – растерялся он. – Простите, не ожидал.
Она молчала. Он подошел к ней, чтобы помочь снять пальто.
Она подняла на него глаза, полные мучительного стыда, боли и радости.
– Вот, – одними губами сказала она, – вот, пришла…
У него слегка дрожали руки, и она это почувствовала. Дотронулась до его ладони и тихо спросила:
– Вы… не рады?
Он повесил пальто на вешалку, обернулся, посмотрел на нее и ответил:
– Да глупости! Я… вам рад. Просто… есть ошибки, которые можно… предотвратить… Чтобы не портить себе всю оставшуюся жизнь.
Она замотала головой.
– И есть осторожность, которую можно себе не простить – тоже всю последующую жизнь!
– Вам… Сейчас… Многое кажется, – покачал он головой.
Нюта рассмеялась:
– Кажется? Как долго мне кажется! Почти десять лет!
Она подошла к нему и тихо сказала:
– Не гоните меня! Я… все решила. Давно… и – никаких сомнений! Вы понимаете? Просто… я люблю вас. Простите…
Яворский отошел к окну и отвернулся. Нюта увидела, как вздрогнули его плечи.
Она подошла к нему и прижалась к его спине.
– Я, – дрогнувшим голосом сказал он, – я… не имею права… этого делать. Тогда я сбежал от тебя – сил хватило… а сейчас… Уходи! Прошу тебя! Потому что сейчас… Сил не хватит.
Она положила руки ему на плечи и, рассмеявшись, сказала:
– Посмотри на меня! Повернись! Тогда… Тогда я была маленькой девочкой. А сейчас… Сейчас я большая и взрослая тетя…
И он повернулся.
Нюта проснулась, когда за окном было совсем темно, и в голове застучало: «Лида! Детей давно разобрали, а ее девочка сидит одна в группе и плачет горючими слезами!»
Она схватила часы и чуть успокоилась – было без пятнадцати пять, и это означало, что за дочкой она успевает.
Она вскочила с постели и стала поспешно натягивать чулки и белье.
Яворский зажег ночничок и, закуривая, внимательно смотрел на нее.
– Прости, – заговорила она, словно оправдываясь и пряча глаза, – надо спешить за дочкой.
Он кивнул и тоже поднялся.
– Я посажу тебя в такси. – И тут же добавил: – Возражения не принимаются!
Они выскочили за дверь и под пристальным и презрительным взглядом дежурной торопливо вышли на улицу.
Яворский поднял руку, стараясь не смотреть на Нюту. Такси остановилось, и начался обычный таксистский спор по поводу того, что «далеко и вообще не по пути». Яворский оборвал водителя, сунул ему деньги, и тот, обалдевший, моментально заткнулся и услужливо распахнул перед пассажиркой дверь.