— Если бы, если бы, Виктор Сергеевич, — выдохнула она.
— Но почему, Вера? Почему? Для чего? Вы слышите, у вас нет долга перед человеком, которого вы не любите. Вы выдумали себе этот долг. Вы, только вы сами, Вера, вправе распоряжаться своей жизнью, своим будущим, своей судьбой. Вы одна…
— Нет, Виктор Сергеевич… Что же меня ждет еще? — словно простонала она. — Неужели же раз… оступившись только раз, я навсегда украла у себя все, все?.. Да, я украла, — вдруг произнесла она со странным оцепенением.
Я снова взял ее за руки:
— Да вы не имеете на это права… Вы чистая, вы умная, молодая, прекрасная женщина…
— Я ведь хотела попрощаться с вами на берегу. А потом: еще минутку, еще последнюю минутку…
— Мы не должны прощаться, Вера… О чем вы сейчас думаете?.. Вы слышите меня? Вера, ведь человек — для свершений.
— Я еще днем была почти спокойна, — со странным оцепенением произнесла она. — Я только ждала, ждала, ждала вас. А когда мы сейчас сидели на диване, я почувствовала себя такой счастливой, что мне стало страшно. Страшно оттого, что этого вдруг никогда не будет, не будет…
— У нас все будет хорошо, Вера. Это в наших руках.
— Вы сказали: «станьте моей женой», а я испугалась еще больше. Ведь я ждала этого… Это знаете… Вы поймете… Я могла бы ждать этого всю жизнь и уже быть счастливой. Но когда вы сказали, все как будто обрушилось, поползло… Я как будто опутана. Я придумываю себе неизвестно что. То опять какие-то предчувствия… Я вам все объясню, я скажу. — Она замолчала, посмотрела по сторонам, обняла свои плечи и еще крепче прижалась к стволу. — Я считала, я думала… да, сгорела, перегорела часть моей души. Но и того, что осталось, наверное, хватит, чтобы вы были счастливы со мной. Но слышите: я говорю «наверное». Ведь я боюсь себя. Я все время оглядываюсь. Вы это понимаете?.. Виктор Сергеевич, — ее глаза оказались прямо передо мной, — ведь вы обманули меня, когда сказали, что упали с лодки и у вас потому болит рука. Обманули… Я сегодня случайно узнала, что в вас кто-то стрелял… И сейчас, вот сейчас у меня появилось жуткое подозрение… я даже нашла причину… Скажите, может быть, это опять… опять он?.. Может быть, в вас стрелял мой муж? Скажите мне правду. Я должна выкинуть это из головы.
Я вдруг, так же как она, ощутил промозглую сырость этого вечера.
— Что вы, Вера!.. А кто вам об этом сказал? Откуда вам об этом известно? — Я хотел увидеть ее глаза.
— Это не просто серьезно, это страшно, Виктор Сергеевич, потому что я могу поверить уже во все, потому что этот человек… У меня все мысли сейчас мешаются… Скажите, какого числа убили инспектора?.. Во всяком случае, это была пятница. Нет, — тут же остановила она меня. — Я скажу вам сама. Это было четвертого или пятого августа. Я в тот день как раз ходила в школу и подала заявление…