Старые люди помнят, что евреи в станице жили дружно, а про Когана скажут: аптекарь был добр и, если к нему приходила многодетная вдова, давал ей лекарства в долг, а то и совсем бесплатно. А вот появившиеся здесь дети гор жили скрытно и между собой не ладили. Казаки редко их видели вместе, но недавно в первый тёплый и по-настоящему летний день к ним с Кавказа приехали молодые и старые женщины и с ними ватага крикливых ребят — кавказцев вдруг стало больше, чем цыган, поселившихся большим табором в южной стороне станицы. Кавказские мужики будто бы помирились и к удивлению казаков часто появлялись на людях чуть ли не в обнимку. Заходили они и к Марии. А всё дело в том, что по соседству с Марией, чуть выше на пригорке, один из грузин, Нукзар Шапирошвили, заканчивал отделку дома и всем говорил, что в нём будут жить бездомные дети, которых подберут на улицах Волгограда. Сами же грузины жили там, где и цыгане, в нескольких опустевших домах, купленных грузинами за гроши у сельского совета. Непонятно было казакам, зачем это понадобилось грузинам устраивать в их станице детский дом и собирать в него бездомных ребят, живущих на улицах Волгограда. Грузины обещали многим казачкам работу в детском доме и зарплату.
Мария смотрит в окно и видит: да, это они, Нукзар Шапирошвили и Авессалом Шомполорадзе.
Нукзар высок ростом, худой, сутулый и имел такой большой нос, что на него можно было повесить ведро. Женщины в станице называли его пеликаном, а казаки, имевшие привычку сокращать фамилии, назовут его то Шапиро, а то Швили. Второй грузин имел кличку боевую: Шомпол. Он был так же высок ростом, как и Швили, но только ноги имел короткие и семенил ими так мелко, что женщинам и малым детям казалось, что он и не идёт, а едет на коньках или на каком-то самокате. Смотреть на них было чрезвычайно любопытно и потому ещё, что они ни в чём не были похожи на казаков. И уж совсем невозможно было вообразить, как бы это они сели на коня.
Маша открыла дверь и пригласила гостей в дом. И как только они вошли, пёс, недовольно поворчав, залез под кресло, на которое села хозяйка, и приготовился ко всяким неожиданностям. Впрочем, неожиданностей никаких не было. Шомпол, который по обыкновению был проворнее своего товарища, подступился с вопросом:
— Мария! Ты ходил на рынок, много торговал чеснок — да? Ты доллар имеешь?
Маша отвечать не торопилась. Она внимательно оглядывала то одного гостя, то другого, а затем серьёзно и будто бы с ноткой недовольства ответила:
— Вы, друзья, всё перепутали: чесноком торгуют Зухра, Нино, Нани и ещё какая-то женщина из Армении, а я на вашем рынке работала в конторе. Я оператор компьютера, а не торговка.