Дверь нагло ухмыльнулась.
Нет. Чушь какая-то мерещится. Измотался. Да где же это письмо, наконец?
Зазвонил телефон. Начальник СМР, наверно. Кстати, кто там у них теперь на СМР?
Карпов оглянулся. Городской телефон переставлен на подоконник. Небось, Аббасов переставил. Дурацкая привычка все переставлять. Карпов видел, как девушка за пишущей машинкой инстинктивно протянула руку в угол стола и схватилась за воздух, потом обернулась, подскочила к подоконнику, взяла трубку:
— Алло? Да?
Причесанная под битника, в брюках и свитере, худая, на мальчишку пятнадцатилетнего похожа.
— Минутку, — безразлично сказала она в трубку, пододвинула к себе столик с местным телефоном, сняла трубку и тронула задумчиво диск, припоминая номер телефона одной из комнат их отдела.
Так она стояла с двумя трубками в одной руке, а другой, свободной, крутила диск местного телефона, когда Карпов вновь почувствовал на затылке эти внимательные, словно прицеливающиеся глаза. Но на сей раз на него глядела не дверь. Кто-то неслышно вошел.
— Кого там? — негромко спросил появившийся за его спиной Аббасов.
— Вас, — Лида опустила на рычажки трубку местного телефона, и пододвинула ему городской.
Аббасов, сухой, высокий, ступал быстро и осторожно, ссутулясь, локти прижав к бокам. Он пересек комнату своей мягкой настороженной походкой и, прежде чем заговорить по телефону, перенес его в угол, на стул. Карпов с неприязнью рассматривал его сосредоточенно спокойное, тщательно выбритое лицо, его безукоризненно отглаженный костюм, сидевший на нем великолепно, накрахмаленные манжеты с янтарными запонками, и думал со злостью о нем, о том, что у Аббасова никогда не бывает срывов, промахов в работе, о его сдержанности и спокойном достоинстве в разговорах с кем бы то ни было и о том, что если будут сокращать их переполненный штат, то сократят, конечно, кого-нибудь из молодежи, как наименее опытных сотрудников, и Аббасов наверняка останется, а он, Карпов, полетит, как тут ни вертись и ни лебези перед начальством.
В управлении Карпов работал недавно. Всего полтора года, как он кончил институт, и ему чудом удалось устроиться на это место с весьма приличным окладом. Так повезло! И он слишком боялся потерять это место. Ведь здесь есть возможности для роста, повышения... Часто думал об этом Карпов, строил всякие планы на будущее...
Голос Аббасова прервал его размышления.
— Аман Царакович, все уже решено, — сказал Аббасов в трубку.
Во взгляде его сквозила какая-то непонятная, затаенная усмешка, взгляд его блуждал по комнате, и когда останавливался на Карпове, тот доверительно улыбался Аббасову. Детское, простодушное лицо было у Карпова. Внутри у Карпова все кипело. Он вдруг поймал себя на том, что хочет понравиться Абббасову, робеет перед ним, будто он начальство. И вспомнился подслушанный им случайно в коридоре разговор секретарш об Аббасове: «Ну-у, этот далеко пойдет», — тянула одна уважительно. Другая перебила: «Большому кораблю...» — «Подумаешь», — пренебрежительно бросила третья.