Натворила что-то ужасное, наверно... потому что, когда хотела вспомнить, боль протыкала все тело и гудели провода. Теперь она никак не могла сообразить, что же это было тогда, где она сейчас? Кажется, она упала. Может, от толчка, было скользко. Ударилась, так больно!.. Парень... Парень поднимал ее, хотел помочь, что-то говорил, она отвечала. Лицо в лицо, она помнит только его широкую переносицу и разметанные брови. Стояли, он поддерживал ее, смотрел в упор. И все что-то говорил ей, спрашивал, а она никак не могла понять, где она, с кем, чего от нее хотят... До сознания долетели — это запомнилось — только слова: «Ты что, под кайфом? Наркоманка?..» Потом она дома, мама и бабушка суют градусник, таблетки, растирают ее; что-то кричат в ухо, а она не слышит ничего... Гул стоял в ушах, провода, метель в поле, ночь, спать хотелось. Врач, где-то далеко от нее, кричал: «У вас на «скорой» что, одни ослы работают? Что вы к нам в отделение кого попало тащите? У нас с сердцем лежат, поняли, с серд-цем!! А вы нам с травмами, с аппендиксом и психов... Ну и что, что мы ближе? Везите по назначению. Эй, «скорая»! «Ско-ра-я»! Тебе говорят, осел!!»
После этого уличного происшествия долго не мог Борисов обрести привычный покой. Наконец все улеглось. Странную эту, очевидно просто ненормальную студентку («так вот откуда все эти письма!») он больше не встречал ни на лекциях, ни в коридорах. Слава богу, может, отчислили? Но, увы, не так уж долго длился покой Борисова. Не повезет, так не повезет. И вскоре — новая встряска от непрошеной гостьи, на этот раз — у себя дома. Вот тебе и «мой дом — моя крепость».
Прошел уже час, как она ушла, соизволила уйти, а Борисов все еще кипел. В гневе смахнул на пол недописанную статью — листки разлетелись по комнате. «Впредь мне наука — не пускать в дом кого не надо, не отворять, не поглядев в глазок. Я-то думал, все уж давно позади, так нет, принесло ее, ведьму!» Злые, досадливые мысли жгутами били его душу. Ходил по комнате и все лихорадочно вспоминал. «Ведь еще тогда она забрала все, подчистую, до чайной ложки! Так нет. Сейчас, видишь ли, опять помощь ей понадобилась. Денег надо. То-то я сначала понять не мог, чего она крутит: «Не могу забыть, соскучилась» и прочее. Номер не прошел, так вымогать стала. «Нельзя бросать женщину в беде!» Потом еще пуще: «Скандал устрою, на кафедру пойду, бочку на тебя накачу...» Шантажистка какая-то!.. Взаймы, говорит. Знаем мы это «взаймы».
Борисов тихо подступил к двери, проверил фиксатор замка. Накинул на дверь цепочку.