– Да, да, очень вкусно! Никогда такое не пробовал. Просто замечательный вкус!
Мы с Татьяной еле удержались от смеха, вызванного таким внезапным преобразованием Костиного лица из кисло-брюзгливого в довольно-слащавый вид. Казалось, если бы он стоял, а не сидел, то и вообще бы раскланялся в пояс. Когда Ариман отвлёкся на разговор с ребятами, Костик кинул испепеляющий взгляд на вторую устрицу, красовавшуюся на его тарелке. Но тут же оживился, предложив Андрею с ехидненькой улыбочкой.
– Хочешь попробовать? Ну очень вкусно!
– Нет уж, спасибо. Я в живодёры не записывался, – с усмешкой ответил тот.
В этот момент Женя обратил на себя внимание всех сидящих за столом. Отведав несколько блюд, он, очевидно, окончательно осмелел в дегустации. И указав на больших раков, лежащих на огромном блюде посреди стола, спросил у Аримана:
– А эти раки, наверное, из Чернобыля? Новый гигантский вид?
Ариман усмехнулся.
– Нет, это лангусты. Рекомендую. Очень нежное мясо.
Он мельком глянул на Велиара, и тот быстро распорядился. Парень-официант уложил лангуста на отдельное блюдо на подносе со специальными инструментами для разделки и подал его Жене. Тот покосился на весь этот набор и открыто заявил:
– А зачем мне этот хирургический инстрмент? Я же не садист и не стоматолог. Я не собираюсь истязать это мёртвое животное. Что я, маньяк, что ли, какой-то?! – И смело перекладывая лобстера рукой к себе в тарелку, Женька, попутно осматривая его, добавил: – Тем более, судя по его красному виду, по-моему, он уже во всём сознался ещё вашему повару.
Все захохотали. Ариман тоже усмехнулся, одобрительно кивнув официанту, который стоял в некоторой растерянности от такого неслыханного обращения с подобными продуктами. Наверное, ему стало интересно, как же Женька будет разделывать лобстера без инструментов, поскольку, отойдя в сторонку, он с любопытством принялся следить за этим смешным парнем. Женька же, ничуть не смущённый своим поведением, начал разбираться с лобстером по-своему, прилагая всё своё мастерство к добыванию его «нежного мяса».
Вначале я тоже, как и все, слушая хвалебные оды о блюдах, положила себе в тарелку на пробу какого-то салата из морских продуктов, стоящего рядом, и, естественно, ложечку столь хвалёной серебристой икры. Кстати говоря, сами тарелочки были довольно необычными. Лёгкие, фарфоровые, с росписью в виде сюжета с полуобнажёнными нимфами. Причём, судя по тарелкам моих ближайших соседей по столу, сюжет росписи был у каждой тарелки разный, но выдержанный в одной тематике.
Когда мою тарелку заполнила столь аппетитная еда, я уже собралась её попробовать. Но внезапно почувствовала такой приступ тошноты и внутреннего дискомфорта, что меня чуть было не вывернуло наизнанку. Я спешно положила вилку обратно на стол, опустив взгляд на пол. Но линии прозрачного пола словно ожили перед моими глазами и стали медленно, а потом всё быстрее и быстрее закручиваться в какой-то знак, отчего внутри сделалось ещё хуже. Голова закружилась, дыхание стало учащённым. Я прикрыла глаза и что было сил вцепилась в пластмассовое кресло, боясь свалиться в обморок. Головокружение, правда, тут же прошло. Воспользовавшись этим временным облегчением, я попыталась сосредоточиться на солнечном сплетении, на своём «цветке лотоса». Эта простая медитация, данная когда-то для всех нас Сэнсэем, стала для меня своеобразной первой помощью в экстремальных ситуациях. Она меня ещё не подводила. И действительно, буквально в течение минуты, выполняя медитацию, моё состояние более-менее нормализовалось, дыхание успокоилось и даже это тошнотворное состояние удалось несколько приглушить. Я открыла глаза. На мою радость, практически никто не заметил моего временного недомогания. Коллектив был увлечён едой и беседой с Ариманом. Один Сэнсэй как-то по-доброму глянул в мою сторону, отчего внутри стало ещё спокойнее. Но он тут же отвёл взгляд, с юмором комментируя какую-то очередную шутку Женьки. Я же с облегчением вздохнула и поудобнее уселась в кресле, пытаясь не смотреть ни на еду, ни на пол, из-за своих непонятных «кошмариков» в организме.