Несмотря на очевидное бедствие, я не слишком обеспокоился, что бы ни произошло. Пройдет день-другой, и рано или поздно все образуется, вернется к нормальной жизни. А в последнее время «нормальная жизнь» у нас была невероятно хороша. Мы перестали бороться, и это главное. Ничто не могло омрачить моего настроения. Поэтому мой голос прозвучал почти беззаботно, когда я спросил:
— Родители едут?
— Да.
— На Рождество?
— Да.
— Когда?
— Послезавтра.
— Надолго?
— На неделю.
Мы обменивались короткими фразами, наконец я спокойно произнес:
— Ты не хочешь, чтобы они знали, так?
— Прости, — прошептал Мэтт.
— Удивительно. Они же такие милые люди. — Я сказал это в шутку, потому что вряд ли когда-нибудь забуду, что из себя представляет его папаша. И я знал, как тяжело пришлось бы Мэтту признаться. Невозможно его обвинять в желании избежать скандала.
— Знаю.
— Твой отец окончательно испоганит Рождество. — Я поддразнивал, надеясь приободрить.
— Знаю. — Похоже, мой метод начинал работать.
— А Лиззи за это станет гонять его мокрой тряпкой.
— Знаю! — Неужели я расслышал намек на смех?
Но Мэтт по-прежнему отводил глаза. Я опустился перед ним на колени и положил руки на плечи. Дождавшись, когда он на меня посмотрит, улыбнулся:
— Все в порядке.
Он покачал головой:
— В каком порядке? Я — чертов лицемер. Почему ты на меня не злишься?
— Потому что твой отец злобный воинствующий мудак.
Он горько усмехнулся:
— Впервые в жизни я рад этому.
Я потрепал его по макушке:
— Не кисни. Все не так уж и плохо. Жаль конечно, что мы не сможем вместе провести Рождество. И плохо, что мы не увидимся целую неделю. Но потом-то все наладится.
Он наконец расслабился и даже чуть-чуть улыбнулся.
— Все действительно будет в порядке?
— Обещаю.
Он притянул меня ближе, и я почувствовал его дыхание.
— Спасибо.
Я поцеловал его в щеку, а затем немного отстранился, чтобы заглянуть в глаза:
— Вероятно, ты переберешься к себе, пока родители будут здесь? — К счастью, он не отказался от квартиры, хотя и ворчал по поводу бесцельной арендной платы.
— Да. Они остановятся в отеле, что через улицу. Хотя что делать с телефоном, не знаю — я ведь дал им этот номер. Вдруг они станут названивать из гостиницы…
— Давай я стану перенаправлять звонки на твой старый номер. — Все равно мне довольно редко звонили.
Итак, у нас остались только две ночи перед недельной разлукой.
— Никуда не уходи, — сказал я. Быстро сбегал в спальню за смазкой, а потом устроился на полу между его коленями.
Он посмотрел на меня, изогнув бровь:
— Что ты делаешь?
Я стянул с него джинсы с бельем и толкнул на диван: