— Надеюсь, это не так. — Эльзевир снова прищурился. Нашел взглядом Тео и сделал шаг навстречу: — великий земной детектив… о тебе мне говорили немало, но все же я не представлял тебя столь юным. Рад встрече.
Тео кивнул. Пристальный взгляд императора-механика заставлял холодеть изнутри. Впрочем, по-другому Эльзевир, возможно, смотреть и не умел — и это могло мало зависеть от расположения его духа.
— Следуйте за мной. У нас есть еще дела. — Больше ничего не разъясняя, мужчина положил свою загорелую ладонь мальчику на плечо и легонько подтолкнул вперед: — Идем. Моя резиденция наверняка тебе понравится. Ты навестил меня в скверное время… но это ведь не значит, что новые места и новые впечатления потеряли свою ценность?
Правитель Лийи щелкнул пальцами, и широкие двустворчатые двери распахнулись, открывая вид на высокий свод холла. Эльзевир начал подниматься по мозаичным ступеням на крыльцо, мальчик постарался не отставать. Ему больше хотелось идти вместе с Альто и Ваниллой, но, кажется, его не собирались отпускать так просто — пальцы по-прежнему цепко держали за плечо.
Вблизи холл оказался еще внушительнее: все те же колонны, но уже более тонкие и более искусно вырезанные, поддерживали потолок, расписанный под звездное небо. Мельком Тео отметил, что созвездия незнакомы ему. Так же, как незнакомы и контуры материков с фресковых карт, в изобилии покрывающих стены. Такие карты были в каждой из вытянутых светлых комнат, сквозь которые Эльзевир вел своих гостей. Королева Ванилла восторженно ахнула:
— Черт… мне нужны такие же или похожие обои. И ремонт.
Император-механик довольно хмыкнул, но не ответил. Он шел быстро, а на ходу иногда хватал со стоявших повсюду столов какие-то чертежи и приборы — только для того, чтобы бросить их в каком-нибудь другом помещении. Поймав недоуменный взгляд Тео, Эльзевир подмигнул:
— Убираюсь.
— Понятно… — отозвался мальчик, не вдаваясь в подробности.
— Впечатляет?
— Более чем…
Они помолчали.
— А ты довольно неразговорчив для ребенка.
— Я это уже слышал.
И кажется, это было очень давно. Мысль опять заставила нахмуриться. Эльзевир явно заметил это.
— Скажи… какой сейчас век на земле, Тео?
— Двадцатый только что кончился. — Мальчик рад был выбору такой безобидной и не заставляющей думать темы. — А из какого…
— Я, — Эльзевир правильно угадал вопрос, даже не дослушав его до конца, — жил в чудесное время, которое мы звали иногда Ренессансом. Эпоха Возрождения. Самое свободное, самое безумное, самое красивое, время открытий, искусств и поисков.
— Мы до сих пор его так зовем, — улыбнулся Тео. — Но кажется… — тут он задумался, — в ваше время еще не было рельсов, паровозов, механических дверей и лестниц…