* * *
В зале, где они оказались, не было почти никакой мебели. Только небольшой диванчик на кривых ножках, пара кресел, несколько забитых книжных шкафов и повернутое к стене круглое зеркало. Пространство было таким обширным и пустым, что здесь могла бы свободно танцевать большая компания людей — хоть вся старшая школа Спрингвэй.
Тео посмотрел на большие двери: не те, сквозь которые вошел, а с другой стороны, застекленные, ведущие на балкон. Они были чуть приоткрыты, из-за них приглушенно доносились два голоса — мужской и женский.
Девочка выпустила руку Тео и убежала — он даже не успел поблагодарить ее. Так и остался стоять посреди комнаты. Однако в одиночестве мальчик пробыл недолго. Принц и принцесса тихо вошли в залу. И Тео убедился, что мелькнувшая догадка о короле четвертой страны верна.
Он был похож и одновременно не похож на все те свои изображения, которые Тео видел в книгах сказаний: высокий, узкоплечий, напоминающий чем-то фигурку-марионетку с острыми локтями и тонкими нервными пальцами. Щеголевато одетый — в синем камзоле с алой подкладкой, белых бриджах и лакированных остроносых сапогах с позвякивающими шпорами. К поясу крепились ножны, но в них лежала всего лишь флейта. Черты лица Людовика Бродячего были изящные и даже немного женственные, но взгляд серых глаз — хитрый, разбойничий, испытующий и очень опасный. И главное: как Тео ни присматривался, он не мог понять, сколько принцу лет — то казалось, что ему уже за сорок, то — что нет и двадцати. Словно лицо — очень подвижная маска. Походка у принца была скорее молодая: легкая, быстрая, пружинящая. А маленькая принцесса рядом с ним казалась хрупкой фарфоровой куколкой.
Пораженный красотой этой совсем юной девушки, Тео всматривался в нее и все больше понимал, что перед ним — самое не похожее на живого человека существо, какое он встречал за свою недолгую жизнь.
У принцессы Арабэк, которую все, видимо, звали чаще Бэки, было бледное лицо, витые локоны светло-орехового цвета и ярко-голубые глаза с длинными загнутыми ресницами. Маленькая рука лежала в руке супруга. На губах ни тени улыбки. Наконец, увидев Тео, девушка поприветствовала его церемонным наклоном головы:
— Рады наконец видеть тебя.
Как ни присматривался, мальчик никак не мог угадать, кто же — он или она — главный правитель здесь, в этих землях. Была ли Бэки порождением безумного воображения своего супруга, или все наоборот, и это он, создание ее фантазии, повинуясь малейшему движению или взгляду, выполнял всякий приказ. Принцесса, казалось, поняла его сомнения. Она звонко рассмеялась: