Размышляя о скрытой паутине симпатий, связывающей видимое с невидимым и объединяющей все живое, он чувствовал, что разгадка тайны, над которой он бьется, близка. Эта тайна лежала в основе всех других известных ему тайн и окутывала их словно тенью. Если и они так трудно уловимы, а их законы известны лишь их создателю, который может читать их символы, то насколько тонка, невидима и всепроникающа сама Тайна! Тем не менее именно из этой ткани мир и соткан, а мир видимый и осязаемый — иллюзия. Если бы только он мог понять ее природу…
Он снова возвращался к вопросу воздуха и света. Тайна ускользала от него. Это…
Ответа он не знал. Он опустил веки и, застонав, изо всех сил надавил пальцами на свои бесполезные глаза.
Не знал — но должен узнать. Это ключ к тайне материи. Если он проникнет в эту тайну, он сможет силой своей мысли расщеплять формы и создавать новые. Все стало бы подвластно ему. Это наивысшая власть.
Но и это не все. Постепенно приближаясь к неуловимому синтезу, он понимал, что нужна ему не власть. Он хотел знать.
На протяжении многих лет он испробовал разные пути для достижения своей цели. Он постился, проводил ночи в бдениях и размышлял над именами Бога. Он молился. Внимательно изучал свои книги в надежде, что в них скрыто что-то, что он пропустил. Обращался за помощью к духам. Использовал свои знания трав и корений для изготовления снадобий, воздействующих на его разум и чувства. Он бичевал бога тайн яростью своих заклинаний.
Он видел странные сны. У него были видения. Иногда он заболевал. Он не нашел ключа.
— Религию иудеев, — заметил Симон, — следует рассматривать скорее как форму искусства. Аналог греческой трагедии. Она величественно начинается, в ней есть хор стариков-моралистов, большое количество трупов, а также источник собственной гибели.
— Умно, — сказал Эли, — и дешево.
— Умно, — сказал Симон, — и правдиво.
Компания в этот вечер собралась небольшая: Морфей, Тразилл и Эли. Симон затеял дискуссию на тему монотеизма. Пока что они дискутировали вдвоем с Эли. Морфей с обеспокоенным выражения лица внимательно изучал пол, а Тразилл, у которого, по слухам, был тайный роман и который в последнее время выглядел утомленным, уснул.
— Каким это образом, — требовательно спросил Эли, — она содержит источник собственной гибели?
— Логическим. Она обращается за подтверждением к Писанию, а Писание не подтверждает ее. Большинству людей это неизвестно, так как у них не хватило терпения или грамотности изучить его внимательно. Каждому, кто это сделал, тотчас должно стать ясно, что Всевышний не единственный бог.