Прости, если что не так написала.
Твоя учительница М. Д.
Из письма М. Собко. 12 июля 1999 года
…Мы собираемся покидать Казахстан. Работы нет. Саша только два месяца в году работает. Закон таков, что пенсия будет начисляться за последние два года. А какая будет пенсия, если не работаешь?
В начале мая ездили в Омск. Сказали: переезжайте, пенсия будет. Жилья не купили, очень дорого. Но все решили продать и переехать в Россию. Мы боимся и плачем, и плачем. В Казахстане никакого просвета. Посеяли очень мало, что уродит — отдадут за горючее (его брали в долг).
Любящая тебя М. Д.
Из письма М. Собко. 25 декабря 2002 года
…Вот видишь, я еще живу, хотя близких моих друзей уже давно нет с нами…
Я до сих пор не верю в то, что произошло с Союзом, это правда. Кажется, это кошмарный сон, который должен скоро кончиться…
Радует в жизни только то, что мои ученики помнят меня. Значит, не зря прошла жизнь…
Разбросала жизнь племянников и племянниц по всему свету. Лариса — в Германии, Люба — в Белоруссии, Наташа — в Красноярском крае, Саша — в Калининграде. Так и живем, не видя друг друга. Коля, прости за такое письмо…
Твоя М. Д.
Письмо Галины (дочери М. Собко). 4 мая 2007 года
Получили от тебя послание, за все огромное спасибо. Мама всегда с благодарностью и нежностью относится к тебе, говорит, из тысяч учеников ты единственный, который помнит и заботится о ней. В феврале ей исполнилось 88 лет.
Зиму пережили, летом должно быть легче.
Мария Денисовна и Галя.
Глава третья
Мой российский университет
После окончания учебы в средней школе мой выбор профессии определился одним — прочитанной в ранней молодости юридической литературой, которая стала невольным наследством погибшего в годы войны дяди Якова, прокурора района.
Почему Томский университет? Томск был близок к Казахстану, поэтому я решил искать счастья в сибирском городе. Отец уговаривал поступать в Омский сельхозинститут, хотел видеть во мне агронома, продолжателя его хлеборобского труда. «Вот, в районе появился молодой специалист-агроном, ему дали сразу дом и мотоцикл, да и Омск недалеко, — убеждал он меня. — Агроном в селе — это интеллигенция, не пропахший соляркой механизатор».
В тяжелом положении пребывали колхозники. Даже после войны было трудно выезжать за пределы своих сел и деревень; их повзрослевшим детям не выдавали паспорта. Некоторые жители многих аулов были вообще не паспортизированы. Мне с трудом удалось получить паспорт после окончания школы, чтобы уехать для поступления в вуз. Спасло то обстоятельство, что мне было семнадцать лет и я еще не был поставлен военкоматом на учет.