— Я же сказала, что экзорцист. Это я так из тебя дурь изгоняю. Тайными знаками, — парировала я ледяным тоном, понимая, что он мне за эту выходку и врезать может.
— Я сейчас тебя сам изгоню, — проговорил он вдруг тихо и злобно, схватил со снега маркер, а после попытался меня поймать в свои объятия. Наверное, чтобы задушить. А потом запихать маркер в нос. Шучу — на самом деле наш новоиспеченный Адольфушка решил отомстить мне тем же способом — начертить мне что-нибудь на лице. Однако я этого совершенно не хотела, и мы забавным волчком закружились под падающим снегом на виду его совершенно обалдевших товарищей.
— Отстань от нее, она невменяша, — заорал его друг Николай-Шейк, — пошли уже!
— Яр! Оставь ее в покое! Ты что делаешь? — другие друзья тоже попытались воззвать к разуму дятла, чья рожа от бешенства теперь была похожа на гусиную. Однако, тщетно — разума у этого парня не было. Он все же поймал меня одной рукой и с силой притянул к себе, словно хотел заключить в пламенные объятия — я едва не стукнулась лбом о его подбородок. Другой рукой, в который был зажат мой маркер, парень попытался дотянуться до моего лица, но я ловко вывернулась и даже умудрилась укусить его за оголенное запястье. Испугались мы оба — и он, и я. Он, видимо, подумывал, а не заразился ли бешенством, а я — не вызвать ли мне бригаду скорой помощи. Для себя. Раньше я людей не кусала. Мне даже противно стало — а вдруг он заразный? И я принялась вытирать рот обратной стороной ладони. Умник тоже, видимо, думал, что я заразная, с ужасом глядя на слабенький укус. Глаза у него были ошарашенные.
— Зачем ты это сделала?! — через пару секунд рассерженным котом зашипел парень, видимо, более менее придя в себя. — Ты неприятностей хочешь? Я тебя сейчас прикончу! Больная, что ли?
И он схватил меня за плечи и принялся трясти, как яблоню, словно пытаясь стрясти плоды. Было не больно, а обидно.
— Это тебе возмездие, чтобы не смеялся над женщинами, — наставительно заметила я, пытаясь отцепиться от него. Хоть я тоже была в ярости, я не орала, а говорила холодным тоном. И только потом я поняла, что, как бы странно это не прозвучало, мне нравились прикосновения этого чокнутого. Но это я поняла много позже. Много-много позже.
— Ты не женщина, ты психопатка! Зачем ты меня укусила?!
Тут к нам все-таки подбежали его друзья и отцепили от меня идиота в пальто. Единственная девушка в этой компании: высокая, худенькая и симпатичная — у нее было словно лицо эльфа, случайно заблудившегося в мире урбанистической культуры, тут же принялась извиняться передо мной, а парни, пытавшиеся утихомирить этого самого Яра, глядя на его усато-полосатое теперь лицо, начали хмыкать, с трудом сдерживая смех. Они суетились вокруг него, что-то возмущенно вопящего, аки придворные вокруг принца-наследника.