Подул ветер. Подул так неожиданно, что я даже на миг забыла, как дышать, а когда вспомнила, то поняла, что пора возвращаться в машину, ожидающую нас позади.
— Мне плохо, — прошептала вдруг стоявшая слева от меня Алена слабым голосом. — Мне совсем плохо стало.
— Что такое? — повернулась я к ней тут же.
— Виски. Мне не надо было так пить, — Алена судорожно глотнула свежий воздух. — Теперь меня тошнить начало, и голова кружится.
— „Вертолетики“, — со знанием дела сказал Дан и осторожно обнял Алену. Та положила голов ему на плечо. Если не знать, что этот парень гей, можно было бы подумать, что они с Аленой — милая парочка. — Пойдем, подруга, доведу до машинки. Посадим тебя у дверочки, если надо будет, откроешь. — Он подмигнул ей.
— Надеюсь, что не надо будет, — замотала головой подруга. Я только сочувственно вздохнула, чувствуя, как новый порыв ледяного ветра забирается под одежду.
— И этого милашку мы тоже посадим у дверочки, — сказала тут же Алсу, имея в виду своего Олега, который на свежем воздухе более-менее пришел в себя. Лицо Темных Сил было бледное, и про несчастного Пилимонкина он больше вообще не вспоминал. А наутро выяснилось, что эпизода с гаишником он не помнит вообще!
— Что, и ему плохо? — брезгливо спросил Дан.
— Ага. А ты думаешь, если он столько выпил, то теперь ему будет всегда хорошо? — нараспев произнесла Алсу. — Всегда хорошо только тем, кто выпил столько, сколько хватило для путешествия в мир иной.
Странно, но как только черноволосая девушка произнесла эти слова, мы вдруг услышали в отдалении вой. Не знаю, как у кого, а у меня мороз пошел по коже — вой был какой-то… человеческий. Тут же вновь резко подул ветер, относя вой в другую сторону. Где-то вдалеке, видимо, на другой стороне острова, мои глаза различили неясные огоньки. Что это еще такое? Бомжи устроили костер? Но зачем им зимой тащиться на холодный остров? Чтобы погреться? Не логично. Тут холоднее, чем в самом городе. Или это фары машины? Вроде бы тоже нет. Почему-то я подумала, что на острове кто-то прячется, и эта мысль не подарила мне оптимизма. Захотелось кинуться в машину и побыстрее оказаться на другом берегу реки. Там, где есть свет и люди. Ощущение опасности оцарапало мне щеки вместе с ветром.
— Это еще что? — поднял и без того высокую бровь Даниил. — Жуткий вой. Ветер, что ли?
— Нет. Мне кажется, собака, — произнесла Ранджи.
— Может быть, — согласился Женька, прищурившись, глядя на огоньки. — А вон те огоньки — это тоже собака?
— Местные собаки Баскервилей, — хмыкнула Алсу.
— Парни с общаги говорили, что были тут пару раз ночью, проезжали мимо по дороге и тоже видели какие-то огни и слышали странные звуки, — негромко произнес Женька. — А в последний раз они видели тут очень странных личностей в капюшонах.