— Но ведь вы только сейчас говорили, что после таких долгих поисков полюбили сам собор?
Каатье вздохнула и слегка выдвинула ноги вперед, так, что широкой спиной еще более тяжким грузом навалилась на перегородку.
— Я теперь вижу, что без мадемуазель Тротциг собору чего-то не хватает. Что я теперь буду искать в Шартре?
— Мне вас понять трудно, — ответила мадам Клед. — Про себя точно могу сказать, что я была потрясена разрывом мужа с малышкой Грациенной, которая писала ему такие прелестные письма (сколько слез я из-за них пролила), но с тех пор, как я взяла на себя заботу об этом растении, никакие превратности семейной жизни не изменят моего к нему отношения. А события, которые мы вместе пережили сегодня утром, только углубили нашу взаимную, привязанность. К счастью, аралия была со мной; теперь мы больше не расстанемся.
Большое лицо мадам Балластуан еще: больше побледнело. Вид у нее был жалкий, и мне захотелось прийти ей на помощь.
— Каатье, вчера вы мне говорили о болезни витражей. Разве это не достаточная причина, чтобы заниматься ими, несмотря ни на что?
Она пожала плечами:
— Шартр обойдется и без меня.
— А вам не доставит удовольствия провести сегодня вечер у меня дома? С Антуанеттой, конечно. Паскаль будет очень рад…
Я делала над собой огромное усилие. Я никогда не позволяю своей рабочей жизни вторгаться в свою личную, но мне, с одной стороны, было жаль обеих этих женщин, а с другой — страшно остаться с собой наедине.
— Нет, — твердо сказала Каатье, — это очень мило с вашей стороны, но у меня слишком много дел; надо дать новый поворот своей жизни.
— А вы, Антуанетта, вы не поедете со мной?
Сделай я это предложение в любой другой день, Антуанетта от признательности растрогалась бы до слез. А сейчас похоже было, что она застигнута врасплох.
— Сегодня вечером я действительно слишком занята…
Она показала на цветок, по-прежнему стоявший у ее ног.
— Вы могли бы оставить его здесь до завтра…
Я сказала это, не подумав. С таким же успехом можно было предлагать родителям похищенного ребенка позволить его младшему брату одному возвращаться из школы поздно вечером.
— Оставить ее здесь? Чтобы с ней случилось то же, что с бальзамином? Чтобы ее тоже нашли — если только найдут — выброшенной на тротуар, вырванной с корнем из земли? Мне странно слышать от вас такое предложение.
— Ну-ну, что вы, — сказала Каатье, — не ссорьтесь, помилуйте. Мы все трое нервничаем, это вполне естественно. Не пора ли всем нам домой? Morgen is nog een dag.
— Это значит…? — спросила Антуанетта кислым голосом.
— «Завтра тоже будет день». Родной язык, знаете ли, это кое-что…