– Разве Фрэнк не помог вам?
– Увы, дорогая, – с напускным трагизмом посетовал Коул. Они завернули за угол, и оттуда донеслось: – От Фрэнка не было абсолютно никакого прока!
Фрэнк побагровел. На его виске задергалась жилка. А мне, пока я шел за Коулом с Элисон, пришлось закусить изнутри щеку, чтобы не расхохотаться. Вот так Коул купил для своей спальни в Хэмптонс картину, которая была ему совсем не нужна. Он договорился о доставке, сказав, что Маргарет знает, куда ее повесить.
– Поверить не могу, что ты проделал все это лишь затем, чтобы досадить бедолаге Фрэнку, – сказал я, когда мы вышли из галереи, и он рассмеялся.
– Солнце, какой смысл иметь деньги, если не давать себе развлекаться с их помощью?
Медленным шагом мы добрели до отеля. Близился вечер, и потому мы вышли поужинать, а потом переоделись и направились в театр. Мюзикл назывался La Cage aux Folles. (театральная адаптация «Клетки для чудаков», сатирического романа Жана Пуаре о паре гомосексуалистов – прим. пер.)
– Я долго думал, что выбрать, – подмигнул мне Коул, – и это шоу показалось мне необычайно уместным. – Я не видел его, хотя знал сюжет, и даже не мог выговорить название, что для Коула с его беглым французским было идеальным поводом лишний раз надо мной посмеяться. Я, впрочем, не возражал.
После театра мы вернулись в номер. Он сразу растянулся на животе на кровати и, пока я снимал костюм, изучал гостиничное меню.
– Это будет жуть какое клише – заказать клубнику с шампанским, – да? – спросил он.
Я забрался на него сверху, чтобы поцеловать бабочку у него на шее.
– Отличная идея, по-моему.
И мы пили шампанское, и кормили друг друга клубникой, и, лаская друг друга, медленно раздевались. Когда вся наша одежда оказалась на полу, я уложил его в постель и поцеловал в шею. Этим утром он вопреки своему обыкновению не побрился. Чтобы у него появилась заметная щетина, требовалось, наверное, не меньше нескольких дней, сейчас же по контуру его челюсти лежала только еле заметная тень цвета корицы.
– С днем рождения, – произнес я.
– Спасибо, что поехал со мной, – сказал он тихо.
– Спасибо, что пригласил.
– Ненавижу проводить день рождения в одиночестве.
– Понимаю, – сказал я.
Одной рукой он обнимал мою талию, а второй задумчиво перебирал волосы у меня на груди. Внезапно, глядя на него, я поймал себя на мысли о том, что он самый красивый мужчина из всех, что я видел. У его светло-карих глаз был оттенок корицы, похожий на цвет волос. Но и оттенок зелени тоже. Тонкие черты его лица, контрастируя с легкой тенью небритости, каким-то образом казались еще прекраснее. И еще были эти губы… которые всегда притягивали мой взгляд.