И он, стоя в моих объятьях, пусть неохотно, но все же расслабился.
– Как пожелаешь, прелесть.
Я взял в руки его лицо. Мои ладони легли на его скулы, а пальцы погрузились в шелковистые волосы. Запрокинул ему голову и нашел его рот, невесомо касаясь его закрытыми губами, поскольку давно выяснил, что он не любит, когда я проникаю языком ему в рот. Он не сопротивлялся, но и особенного энтузиазма тоже не проявлял. Его губы едва приоткрылись.
Меня это не смутило. Я умел быть терпеливым.
Не то чтобы мы никогда раньше не целовались, однако обычно это происходило во время секса, и даже тогда я чувствовал, что он скорее терпит, чем получает удовольствие. Он никогда не позволял целовать себя, как сейчас, когда поцелуй сам по себе являлся чувственным актом, и для меня это стало невероятно возбуждающим опытом, не похожим на все, что было у нас раньше. Я хотел только целовать, только трогать его – и ничего больше. Дело было не в отсутствии желания заняться сексом – разумеется, оно было. Оно вибрировало в каждой клетке моего тела. И все же, несмотря на почти шесть недель разлуки, мысль о сексе почему-то ушла на второй план. По-настоящему мне сейчас хотелось просто почувствовать его и еще больше – сделать ему приятно. Нечто похожее у меня бывало с моими предыдущими любовниками, но недолго и очень редко.
Наконец я ощутил, что он немного расслабился. Продолжая касаться его медленно, нежно, я приоткрыл рот и легко провел по его губе языком. У него перехватило дыхание. Он напрягся, но несильно и лишь на миг, а после прильнул ко мне, и я ощутил у себя на талии его руки. Он разомкнул губы еще пошире, и тогда я, целуя его, начал ласкать языком его верхнюю губу. Новое ощущение заставило его коротко всхлипнуть. А мне, когда я услышал свой ответный стон, пришлось сдержать себя, чтобы не заступить дальше.
Я остановился только затем, чтобы снять наши рубашки и бросить их на пол. Я хотел ощутить телом его гладкую кожу, но он воспринял перерыв как сигнал к действию и начал расстегивать мои джинсы. Тратить время на предварительные ласки было не в его правилах. Он всегда четко знал, что ему хочется, и всегда без промедлений переходил к делу. Однако я был еще не готов отпустить этот момент.
Я поймал его тонкие запястья, и он поднял на меня удивленный взгляд.
– Не сейчас, – прошептал я.
Я снова начал легко ласкать его губы. Лизнул кончиком языка верхнюю, и он содрогнулся, а потом, не обращая внимания, что я держу его за запястья, вновь потянулся к моему паху. Его упрямство расстраивало меня. Я не хотел спешить. Я хотел вволю им насладиться, и меня раздражало это нежелание хотя бы раз пойти мне навстречу. Когда его пальцы опять начали возиться с моими пуговицами, я на секунду позволил злости выплеснуться наружу. С силой убрав его руки, я резким движением завел их ему за спину и крепко сжал – грубее, чем собирался, но его реакция была моментальной и безошибочной. Его глаза закрылись, из горла выплеснулся тихий всхлип, и он обмяк в моих объятьях, словно у него отказали колени. От удивления я чуть-чуть отстранился, чтобы видеть его лицо. Стиснул его запястья туже и крепко прижал к себе. И он с тихим стоном, отправившимся прямиком ко мне в пах, практически растаял в ловушке моих объятий.