— Речь идет о твоем бывшем агенте?
«Папа многое знает, — догадался Сергей, — но ни разу не дал понять, что он в курсе моих проблем. Старая закалка! Смогу ли я стать таким примером для своих детей?»
Ему захотелось обнять отца, встать перед ним на колени и просить прощения за все тревоги и волнения, которые вольно или невольно принес в их дом. Попросить прощения за то, что Ивана Сергеевича до сей поры не радуют звонкие голоса внуков. Попросить прощения за все и с облегчением почувствовать, как из глаз катятся горячие, горько-соленые слезы и на твою непутевую голову ложится легкая рука отца, даря прощение и благословение.
Но чтобы просить прощения и объяснять все, нет времени. И дай Бог, чтобы оно нашлось потом!
— Нет, сегодня погибла женщина.
— Женщина?!
— Это долгий разговор, — заторопился Сергей, взяв в ладони руки отца. — Поверь, клянусь памятью мамы, я ни в чем не виноват! Ни в чем!
— Что же тогда происходит? — губы Ивана Сергеевича дрогнули, он беспомощно заморгал глазами, стараясь скрыть от сына старческую немощь.
— Меня подставили, — Сергей метнулся к шкафу, вытащил из него сумку, быстро бросил в нее бритву, смену белья, пару рубашек, свитер, носки, потом сгреб с полочки лекарства. — Только никак не могу взять в толк: кто и зачем? Однако я в этом разберусь, дай срок!
— Я как раз за то, чтобы тебе его не впаяли, — грустно улыбнулся отец. — Боюсь, времени на разбирательства не остается. Я позвоню Илье Григорьевичу? Он прекрасный адвокат.
«Был! — шаря в ящике стола в поисках денег, мысленно ответил Сергей. — Был прекрасным адвокатом еще лет десять назад, а теперь это семидесятилетний старикан-пенсионер. Как профессор Белкин и другие друзья-приятели папы: все они не заметили, как перешли в разряд бывших, перешагнув рубеж шести десятков».
— Хорошо, — вслух сказал он. — Только лучше ты с ним повидайся. Через день-два я непременно сообщу, как дела. Берегите себя с тетей Клавой.
Сергей вынул из стола тонкую пачку стодолларовых купюр — остаток щедрых даров Бориса за «информацию с того света» и задаток Константина Михайловича, — большую часть положил перед отцом, а остальное убрал в портмоне.
— Возьми, тебе нужнее! — даже не спросив, откуда доллары, запротестовал Иван Сергеевич, но Сергей отказался, у него еще оставались деньги, выданные Твердохлебовым.
О, как бы знать наперед, что с тобой может случиться, он бы прямым ударом в челюсть выбросил Генку Казакова за порог магазинчика «Сэконд хэнд». Черт с ним, что Сухарь там чего-то мухлюет — теперь все так поступают, даже в правительстве, а может быть, именно там в первую очередь. Все это Серова никакие касалось, сидел бы себе тихо и сейчас не нужно было бы бежать из отчего дома посреди ночи.