— Тебя-то за что, папаша?..
Его хамство всегда очень трудно отличать от панибратских шуток. Михаил Анатольевич сделал ставку на второй вариант:
— Вы найдете… Хех…
Он закурил вместе со всеми. Правда, опера отчужденно молчали и доброго разговора под сигаретный дымок не получалось. Все-таки начальник УР, пока они бодались с фэйсами и пытались вытащить пленного, наслаждался красотами Каспия и ароматами дербентских коньяков. Миша, недокурив и до середины сигареты, бросил окурок в цинк:
— Нормально все будет…
Произнеся столь загадочную фразу, он ушел к себе. Оперативники продолжали молчать. В то же время каждый из них переваривал мишино поведение и его последние слова. Все же в правильном конъюнктурном чутье ему трудно было отказать. Еще ни разу на их памяти Михаил Анатольевич не просчитался. И если бы сегодня, после массовой подачи рапортов, оперов ждали репрессии, Кутузов не приблизился бы к ним ни на метр. А тут и покурил, и поулыбался. Конечно, светлеть ликами еще было рано, однако полоска света сквозь антрацитовые начальственные тучи, продернулась.
Наконец, когда, казалось, что ожидание никогда не закончится, в выходном проеме показался узнаваемый кряж серегиной фигуры. Он, почти по Есенину, держа в своей походке безразличный покой, чуть заметно улыбнулся вскочившим с насиженных мест друзьям.
— Пацаны, к нам сейчас гость придет, — приблизившись, Рябинин жестом отказался от предложенной сигареты, — надо бы чай-кофе сварганить…
— А что за гость? — полюбопытствовал Бес.
— Барин… — Сергей усмехнулся уголком рта, — почитай год ждали… Полковник Куликов, как всегда сочетая начальственную вальяжность и близость к народу, не давал возможности коллективу определиться с линей поведения. То ли вскакивать по стойке «смирно», то ли обниматься как с фронтовым однополчанином. Сошлись на среднем.
Когда замначальника УВД зашел в кубрик, оперативники поприветствовали его стоя, а тот со всеми поздоровался за руку. Покончив с формальностями, полковник скомандовал к столу.
— То что произошло, не может считаться нормой, — стараясь взглядом проникнуть в каждого, Куликов посмотрел на собравшихся, — вы согласны со мной..?
Кто-то неуверенно пожал плечами, кто-то отвел взгляд.
— Я сейчас говорю и о выходке Рябинина, и о поведении Катаева, — ему удалось задавить Костю взглядом, — и о просчетах руководства… Нельзя выносить сор из избы, к тому же без ведома вышестоящего командования… Это я сейчас о неуместной инициативе Николая Ивановича. Но и нельзя бить морду начальнику или угрожать оружием своим коллегам! Расчувствовались, герои?! В жизни всегда есть место подвигу, да?