Серёга Липатов заглушил двигатель и потушил фары. Пора. Он и Таричев потянули из задней дверцы дрожащего Турпала, а Бес, «совершенно случайно», зацепив угол пакета дульным компенсатором своего АКМ, порвал его почти на половину, отворив для обзора правый глаз пленника. Конечно, никто этого «не заметил». Чеченца с завёрнутыми руками потащили к ангару. Тормознув у входа, Бес грубым голосом спросил в темноту:
— Ни хера?
— Да некогда, бл… с ним разговаривать!
Краем глаза, шедший следом за композицией Липатов — загнутый Турпал — Таричев, Бескудников увидел, повернувшуюся в сторону отвечающего, голову чеченца. То что надо. Треск короткой очереди и яркая вспышка расколола густеющую черноту наступающей ночи, осветив лейбл «NIKE» во всю спину «убиваемого» Саламбека. Натуралистично выгнувшись, словно от боли, Капустин с пакетом на голове, повалился лицом в специально подрыхлённую землю.
Таричев с Липатовым почувствовали как ходуном заходили конечности Турпала. Этой двухсекундной сцены должно было хватить для успеха всей тонко проработанной постановки. Тем более, главный зритель её оценил. Однако, на осознание всей полноты картины ему времени не дали. Жёстко втащив его в помещение ангара, опера швырнули его на грязный цементный пол.
— Бл… ь, у него мешок порван! — наконец «заметил» непорядок Бескудников.
— Я ничэго нэ видэл! — со всхлипом заблажил Турпал, но тут же заткнулся, выхватив от Таричева удар по почкам. Потом ещё один по печени от Липатова. Застонав, скорчился на полу.
— Мусора ведь сказали, что они в отказе, хрена с ними церемониться, — вступил в игру Липатов.
— Я скажу! Я всэ скажу! — глухо, задыхаясь под мешком от боли, выкрикнул Турпал.
— Что ты можешь сказать… — с вкрадчивой угрозой, присев рядом на корточки, спросил его Бес. — А?
— Я… Я… Я ничэго нэ знаю… нэ убивайтэ… — речь его была сбивчива и тороплива, как и желание жить.
— Мы про тебя, пидор, всё знаем… Что из Баку приехал, пацанов наших мочить… — потихоньку закинул удочку Бескудников, — у вас руки по локоть в крови…
— Нэт! Нэт! Я нэ усп… Я ничэго не сдэлал! Я в Баку учился просто…
— На хер… — Бес махнул рукой и встал, — на хер… Чего время терять, тащите его на улицу, видишь настоящий шахид…
И усталая обречённость принятого решения в голосе опера достигла сознания чеченца.
— Я отдам!!! Отдам! Все расскажу! Нэ убивайтэ! — повиснув на руках оперативников, взмолился он.
— Что отдашь!? — рявкнул над его ухом Бес. — Что?! Сука! Что?!
Хлёсткая пощёчина мотанула голову Турпала.
— Оружиэ, автомат… Рацию… Высе! — тот снова сбился с дыхания.