— А как называется конторка? — спросил я умеренно развязно.
— «Акрополь»! — гордо отвечал Петрович. Я никогда не догадывался прежде, что, будучи человеком исповедующим философию «здесь и сейчас», он тайно сходит с ума по всякой античности, мало чего зная о ней. Из последующего разговора выяснилось, что Петрович, как и я когда-то в детстве, мечтал стать археологом. И я понял, почему нас тянет друг к другу — общая несбывшаяся мечта. Причем для него она не сбылась сильнее, чем для меня — я все же хотя бы гуманитарий. С позиций этого очень относительного превосходства я и хихикнул:
— А почему не «Некрополь»?
Петрович нахмурился. Он понял смысл шутки, но явно не понимал, откуда взялся повод для нее. И пришлось ему объяснить, что торговый дом называть «Акрополем» не стоит. Это место в Древних Афинах было зарезервировано исключительно для храмов — Парфенона и еще какого-то, поменьше. Никому бы в голову не пришло там торговать.
— Так получается, что эта вывеска глупо выглядит? — спросил Петрович и допил остатки «Курвуазье» прямо из горла.
— Ну, умные люди будут смеяться, — выразился я, как мне тогда показалось, мягко, даже уклончиво.
Петрович, больше ничего не говоря, швырнул тяжелой бутылкой в темные неоновые буквы.
Мы переночевали в офисе на роскошных, но неудобных диванах, а наутро он велел мне придумать красивое, «несмешное» название. Я напряг похмельные мозги. Петровичу, разумеется, хотелось чего-то исключительно античного.
— Марафон. Саламин. Пелопоннес, Истм, Спарта, Фаланга…
Петрович мрачно слушал, шумно потягивал кофе и отрицательно мотал головой.
— «Марафон» — подумают, что спорттовары. «Спарта» — вылезает сразу Прага. Что, у нас тут чешское пиво? «Фаланга» тоже не годится.
— Почему?
— Как будто фаланга пальца, решат, что мы по медицине. Протезы делаем. А «Истм» — совсем глупо.
— Почему?
— Слишком коротко и похоже на «изм». Хватит с нас «измов». Отпугнем. Вот «Саламин» — как-то красиво и непонятно.
— Нет, — я отрицательно помахал рукой, — Саламин не подойдет.
— Почему? Ты же сам предложил, — в этот раз поинтересовался он.
— Зря предложил. Там битва была. Морская. Подумают, что ты торгуешь авианосцами.
— А что такое Истм?
— Ты знаешь, — кажется, речка. Или перешеек.
Петрович поморщился.
— Вот, ты всегда так: креатива сколько хочешь, а конструктива — ноль.
Мне было неловко, я попытался смягчить ситуацию…
— Знаешь, на Москве огромное количество таких глупостей.
— В том смысле, что я не один такой дурак?
— Ладно тебе обижаться. Вон на «Метрополе» висит название — ресторан «Луксор», а на вывеске пирамиды.