— Пойдем на Арбат, — предложила Майка.
— Зачем?
— Спорим, там мы тоже никого не найдем.
Мысль ее была понятна — газетная история как бы прячется от нас, заметает следы, сматывает звуковые удочки. Майка считала себя ответственной за эту загадку городской жизни. Меня больше занимал все же дедушка, надо было обкумекать идею насчет Кувакинского имения. Но для этого надо было присесть в тишине к компьютеру, а не таскаться за активной девицей по городу. Но поскольку отделаться от нее раньше определенного времени я не мог, решил — пусть берет свой след. А я сзади, натягивая поводок. И она взяла. Но музыкальная история действительно растворилась в городском шуме, не оставив никаких следов.
Майка была озадачена, она явно прониклась уверенностью, что тут какая-то мистика, и ей хотелось мистики, и я не стал приводить свои обыкновенные объяснения нашей неудачи. Если ее размагнитить, она накинется на историю с имением. Заставит тащиться туда, лезть поперед, обязательно втравишься во что-то ненужное.
Сбросив ее задумчивую на руки Нине, я испытал огромное облегчение.
Дозвониться было нереально, и на следующий день я отправился к Сагдулаеву собственной персоной. Не с пустыми руками. Набросал статейку «“Зима” в середине марта». Я собирался убить двух своих зайцев: попробовать возродиться профессионально — у Сагдулаева неплохо платили, и, по возможности, вызнать что-нибудь насчет денежного взрыва, в редакциях всегда клубятся слухи вокруг таких событий. Меня не покидало неприятное и иррациональное ощущение, что подполковник Марченко держит включенным какой-то счетчик по моему поводу, и, не выполняя его пожеланий, я как бы падаю в пропасть опасного долга перед ним. В чем его опасность, я толком не мог объяснить, но быть в долгу у подполковника мне не хотелось.
У Сагдулаева долго не было для меня времени. Я слонялся по редакции, выпил две чашки кофе и одну чашку зеленого чая в разных отделах. Тут все знали о моих особых отношениях с главным, поэтому в разговоре со мной были деловиты и неискренни. Всех больше всего интересовал вопрос — кого сократят, меня интересовала история с автобусом. Я тянул разговор в свою сторону, собеседники в свою, лишь на мгновение вспыхивали искры контрапункта и возникала какая-то конкретика.
Оказалось вот что: среди раненных осколками трое — члены правления этой самой строительной пирамиды «Строим вместе». Они пришли на митинг, чтобы объясниться с разъяренными дольщиками.
А есть еще пострадавшие?
— Вроде бы есть.
Кто?
— Выясняется.
А сколько пропало денег? — Говорят, до ста семидесяти миллионов рублей. А может, и больше. Трудно определить точнее. Сейчас ищут банк, выдавший наличность. Очень подозрительная история, таково было общее мнение.