– Не обращайте внимания на собачку! – отмахнулась она.
В знак протеста против столь пренебрежительного к себе отношения Трезор задрал вверх морду, часто и взволнованно подышал и неожиданно громко тявкнул.
– Вот видите! – укоризненно воскликнула Мила. – Только вы заглянете в окно, как он все испортит.
– Ну, хорошо, оттащите его подальше.
– Дверь в том сарае открывается? Или там сигнализация?
– Господь с вами! Какая сигнализация? Поселок охраняется. Ключ в каменной вазе, той, которая слева.
Мила взяла Трезора под мышку и быстрым шагом отправилась в указанном направлении. Пес взволнованно шевелил ногами в воздухе и тянул морду вверх.
– Хочешь поцеловаться? – с подозрением спросила Мила. – Придется тебе немножко походить нецелованным. Я не способна целоваться с собаками. Вот вернется Лариса…
В свете фонаря, освещавшего подъезды к дому, она увидела дверь, по обеим сторонам которой стояли два здоровенных каменных вазона, украшенных кусочками цветной керамики. Смотрелись они здесь, надо сказать, довольно дико. «Судя по всему, Лушкин по натуре монументалист, – подумала она, – или любит помпезность».
Пошарив в вазе, стоявшей по левую руку, Мила обнаружила, что она не полая и внутри есть лишь маленькое углубление. Там лежал длинный толстый ключ с замысловатыми бороздками.
– Конечно, я не Буратино, – шепнула она Трезору, – но эта дверь может привести меня в волшебную страну, где убийца наконец появится перед всем миром без черных колготок на лице.
Замок открылся совершенно бесшумно. Мила шагнула в темноту, которая пахла чем-то незнакомым, странным и пугающим. В помещении было довольно влажно. Трезор забил всеми четырьмя лапами, словно бежал по воздуху, и Миле пришлось спешно опустить его на пол.
– Стоять! – приказала она, но собака, конечно же, не послушалась и унеслась в неизвестном направлении. Через секунду послышался грохот, как будто бы кто-то опрокинул корыто.
– Трезор, сволочь! – тихо взвыла Мила.
Пес услышал призыв и с радостью понесся на зов. Мила едва успела подхватить его, когда он прыгнул. Он висел у нее в руках, отчаянно молотил хвостом по воздуху и поскуливал.
– Учти, я тебя целовать не буду! – предупредила она, делая зверское лицо.
В ответ на это заявление Трезор мотнул головой и звонко тявкнул. Потом еще раз.
– Ах ты, поганец! – обозвала его Мила и брезгливо чмокнула в нос. Трезор радостно лизнул ее языком, намочив половину лица.
– О-о! Боже мой! Прекрати эти нежности! Лучше скажи, где тут свет?
Мила принялась осторожно шарить ладонью по стене возле двери. Через минуту-другую усилия ее увенчались успехом: прямо над головой вспыхнула одинокая тусклая лампочка, болтавшаяся на черном шнуре.