Работа Приста и Габриэля оказалась намного сложнее. Азазел не желал делиться на части. Габриэлю пришлось собственноручно разделять кости хирургическими инструментами, а все мы наслаждались воплями костей.
Наконец Габриэль закончил ошейник, который больше напоминал предмет туалета первобытных воинов. Позвонки, зубы и когти выстроились в ломаную линию, а Габриэлю пришлось подрезать два позвонка и превратить их в застежку.
Алара, вернувшись, потратила несколько часов на приготовление жидкости. Потом мы столько же времени снова и снова обсуждали наш план. Когда обо всем договорились и спустились в подвал, было уже время ужина.
По крыше стучали птицы, при каждом ударе я содрогалась.
Светильники в подвале погасли, а стены покрылись тонким слоем изморози. Она кусала кончики пальцев, когда я нащупывала дорогу в коридоре.
Голос Джареда поплыл навстречу нам, наполнил туннель звуками песни «Cry Little Sister», как зловещей колыбельной. Мы вошли в помещение с клеткой, и он перестал петь.
– Это ты, Габриэль? Чую запах пепла на тебе. И вонь страха.
Габриэль сжимал в руке костяной ошейник, а на его плече висели остатки Азазела.
– Я не боюсь ни людей, ни зверей, Андрас. Только Бога.
Демон засмеялся:
– Бога? Что ты знаешь о Нем? Ты человек, которому суждено провести вечность в Лабиринте. Поблагодарил бы меня за то, что открываю врата.
Прист и Алара быстро устанавливали переносные прожектора.
– Врата еще не открыты, – возразил Габриэль.
– Готово, – прошептал Прист.
В клетку хлынула вода, Андрас снова захохотал:
– Льете святую воду из пожарных форсунок? Вас ждут нелегкие времена, Габриэль. Неважно, я все равно пить хочу.
Пожалуйста, пусть это сработает!
Демон лакал воду. Как мы узнаем, проглотил ли он достаточно отравы? Что, если на демона она не подействует?
Алара похлопала меня, давая знак приготовиться.
Один. Два. Три.
Мы включили прожектора одновременно.
Андрас услышал гудение генератора и прошелся по клетке:
– Что ты задумал, Победитель Бога? Ты что, привел с собой весь Легион и экзорциста? Хорошо, мне хочется, чтобы все видели, как я вырвусь из этих цепей и разорву тебе глотку.
Бир зарычал.
Прист включил жезл, который сжимал в руке. От его черного света засветились белые крапинки на джинсах. Прист подошел к решетке, держа жезл у груди. Флуоресцентный луч упал на стены, и четыре символа проявились, как указатели компаса. Стена, Капкан Дьявола, Око Вечности и недавнее дополнение к арсеналу – похожий на спираль символ, который Димитрий называл Лестницей Дьявола; она предназначена для запутывания демонов.