В разговоре возникла длинная пауза. Наконец Кларксон нарушил молчание.
– Насколько я знаю, несколько девушек пожаловались на то, что вы, если можно так выразиться, лапали их во время осмотра, – ледяным тоном произнес он.
У доктора от возмущения глаза полезли на лоб.
– Что вы этим хотите…
– Кстати, кто-то из них утверждал, будто вы нашептывали ей на ухо непристойности. Впрочем, это не важно.
– Но я ни сном ни духом…
– Не имеет значения. Я принц. И мое слово закон. И если я хотя бы намекну, что вы осмелились трогать моих женщин неподобающим врачу образом, то вы живо окажетесь перед расстрельным взводом.
У меня отчаянно билось сердце. Мне хотелось остановить принца, сказать ему, что недопустимо угрожать человеку смертью. Ведь наверняка имеется способ мирно урегулировать проблему. Но я понимала: сейчас не лучшее время для споров.
Доктор Мишн нервно сглотнул, а Кларксон тем временем продолжил:
– Если вам хоть сколько-нибудь дорога ваша жизнь, не советую лезть в мою. Я понятно выразился?
– Да, ваше высочество, – поклонился доктор Мишн.
– Отлично. А теперь скажите, может ли леди Эмберли отправиться в свою комнату, чтобы отдохнуть в более комфортных условиях?
– Я немедленно распоряжусь, чтобы медсестра проверила ее анализы.
Кларксон махнул рукой, и доктор тотчас же испарился.
– Нет, ну каков наглец! Так или иначе, пора от него избавиться.
Я положила руку Кларксону на грудь:
– Нет. Пожалуйста, не причиняйте ему вреда.
Принц улыбнулся:
– Я всего-навсего собираюсь убрать доктора из дворца. Найти для него подходящее место. Многие губернаторы предпочитают иметь личного врача. С такой работой он вполне справится.
Я облегченно вздохнула. По крайней мере, никто не умрет.
– Эмберли, – прошептал принц, – а до разговора с доктором вы знали, что, скорее всего, не сможете иметь детей?
– Да, я волновалась по этому поводу. Там, где я живу, такое происходит сплошь и рядом. Но обе мои старшие сестры замужем, и у них есть дети. Поэтому я искренне надеялась, что и у меня они тоже будут.
Мой голос дрогнул, и принц остановил меня взмахом руки:
– Вам нельзя волноваться. Я еще к вам загляну. Нам надо поговорить.
А потом на глазах у всего больничного крыла он поцеловал меня в лоб. И все мои тревоги разом рассеялись. Хотя бы на время.